– Он велел подходить в любое удобное время. Обещал, что сильные впечатления обеспечит.
Это несколько настораживало. Мубин был чародеем рисковым. Он то и дело ставил на кон жизнь и здоровье, устраивая довольно опасные эксперименты, которые он предпочитал называть «прорывами на острие науки», ну а мы, грешные, – «снова Мубин вздумал все разнести».
Я вздохнула и сказала:
– Ну тогда пошли. Сегодня меня уже вряд ли что-нибудь удивит…
Мы шли к подъемникам.
– Надеюсь, – сказала я, – в этот раз он хотя бы взрыв не устроит.
– Или напустит на себя привлекательность для барсуков, – добавил Тайгер. Он имел в виду время, когда у Мубина пошло наперекосяк заклятие для изгнания барсуков, и Башни Замбини наводнили полчища мохнатых черно-белых влюбленных.
Так вот, если опустить инцидент с барсуками и периодические взрывы, Мубин был полностью вменяемым колдуном. Пожалуй, самым вменяемым среди нашего персонала. Все любили его. Мубину уже перевалило за сорок, но выглядел он куда моложе. По могуществу он превосходил леди Моугон, и единственное, чего ему недоставало, это самоконтроля. Временами у него случались приливы вдохновения (так было принято называть внезапные выплески магической энергии, происходившие, естественно, в самый неподходящий момент). Помнится, незадолго до Большой Магии он чуть не разнес всю гостиницу, успешно превратив свинец в золото. Потом решил придумать заклятие, обращавшее вспять последствия лабораторного взрыва, – и превратил в ошметки еще одну лабораторию.
Подъемник доставил нас на третий этаж… Управлялся он проще простого – нужно было лишь произнести номер желаемого этажа и шагнуть в пустую лифтовую шахту. После чего оставалось только упасть на нужный этаж – без разницы, вниз падать или вверх, – и вовремя шагнуть наружу, пока обратно не унесло. Неумелые пользователи, бывало, подолгу мотались взад-вперед. В самом выдающемся случае это продолжалось три дня.
Мубин был у себя. Его жилище представляло собой три комнаты, соединенные вместе. Здесь он спал, здесь же и занимался исследованиями. Всюду стояла какая-то аппаратура, назначения которой я понять не могла. Все выглядело жутко сложным и носило следы спешной починки.
– Дженнифер! – обрадовался он, заметив меня. – Как прошла утренняя поисковая операция?
– Смотря с какой точки зрения посмотреть, – ответила я. – Кстати, ты уже слышал, что Изумительный Бликс примеривается к почету «Всесильного»?
Мубин рассмеялся.
– Наглость его однажды погубит, – сказал он. И добавил, потирая руки: – Ну хорошо, перейдем к делу. Напомни, каков Священный Грааль нашего ремесла?
Экспериментируя, Мубин приходил в совершенное неистовство. От этого его вечно всклокоченная шевелюра окончательно становилась дыбом, а обтрепанная одежда на глазах превращалась в лохмотья. Мубин как бы утрачивал человеческий облик, обретая сходство с неубранной постелью, снабженной руками и ногами.
– Шапку-невидимку изобретаешь?.. – не веря собственным ушам, спросила я. Я знала, что даже Могучий Шандар подобного не достиг. И вообще, насколько нам было известно, заклинание невидимости не далось еще никому. Хотя иные и проводили целые жизни, пытаясь составить его.
– Мимо, – сказал Мубин. – Ну ладно, а что у нас сразу после Грааля?
– Передвижение соборов? – предположил Тайгер.
– Фи, – сказал Мубин. – Обычная левитация, не более.
– Полеты без самолетов, ковров и ковров-самолетов? – спросила я.
