У Скэриэла была толстая увесистая папка на Люмьера. Некоторое время и я следил за ним, но ничего интересного не накопал. Скэриэл сказал тогда, что я должен быть с Уолдином начеку.
Чистокровный, не теряя времени, приобнял меня за плечи, притянул ближе, натянул шапку мне до носа и, смеясь, потащил в сторону выхода, словно мы два пьяных приятеля и собрались кутить в другом месте. Я неуклюже попытался вывернуться, но он лишь крепче схватил меня. Шапка закрывала весь обзор, так что я одновременно мечтал высвободиться из стального захвата чистокровного и не споткнуться на ровном месте.
– Он сейчас не смотрит, – прошептал Люмьер мне на ухо, не давая отстраниться, – так что будь паинькой и надень ещё вот это.
Приподняв шапку, я заметил, как он схватил с ближайшего стула чей-то плащ и накинул мне на плечи.
– Почти твой размерчик, – ухмыльнулся чистокровный. Здоровяк всё ещё маячил где-то рядом, и мне не хотелось своей вознёй привлечь его внимание.
Почти? Плащ был мал в плечах, мои ручищи нелепо выглядывали из-под коротких рукавов. Кажется, Уолдин стащил его у какой-то девушки, – от ткани приятно пахло духами. Я не знал, что злит больше: слежка или то, что чистокровный ведёт себя так, словно я его собственность. Уверен, выглядел я крайне нелепо в чужой шапке и женском плаще. Как хорошо, что вся эта заварушка началась не в Центральном районе.
Из-под носа у какого-то зеваки чистокровный стянул длинный зелёный шарф и надел мне на шею – вишенка в моём образе.
– Что ты делаешь? – возмутился я, на ходу пытаясь не запутаться в пуговицах плаща. От шарфа несло дешёвыми сигаретами.
– Вытаскиваю тебя из этого дерьма. – Он пошёл к выходу, нависая надо мной.
– Зачем? – прошипел я, но правила игры решил пока принять. Пригнувшись, поправил шарф, ссутулился и постарался не отставать. Чистокровный шёл быстро, широко, решительно, будто каждый день только и делал, что обманывал преследователей.
Вновь прижав меня ближе – так, что хрустнули кости, – он принялся весело болтать, когда мы проходили мимо здоровяка:
– Уилл поставил весь свой аванс на вчерашний матч, представляешь?! Вот идиот! Как Марта ему только это позволила? Наверное, она ещё не знает. Он же всё проиграл. Говорил я ему не делать этого. Марта его прибьёт, помяни моё слово.
Мужчина даже не взглянул в нашу сторону – хмуро осмотрел бар и ринулся к туалету, решив, по всей видимости, что я заскочил туда. Я выдохнул, и это не осталось без внимания чистокровного, – он усмехнулся и похлопал меня по плечу. Тут же я выпрямился и с силой скинул его руку.
– Ка-акие мы злые, – весело протянул он: наверное, я смотрел очень враждебно.
Если бы я мог убивать взглядом, то от него бы уже мокрого места не осталось.
Очутившись на улице, я первым делом спросил:
– Что тебе надо?
– Меня зовут Люмьер Уолдин, хотя уверен, что ты знаешь. – Он улыбнулся шире и опять небрежно притянул меня за шарф, как собачонку на поводке. – Идём, нам надо отсюда уходить, пока тебя не поймали.
– Зачем тебе это? – Я весь ощетинился и выдернул шарф из его рук.
– Предлагаешь бросить тебя? – удивился Люмьер.
– Я бы и сам справился. – Недолго думая, я круто развернулся и пошёл в противоположном направлении.
Лавируя между людьми, я хотел оторваться от чистокровного. Что, черт возьми, ему надо от меня? Я шёл, паникуя, желая только одного – вернуться в квартиру и рассказать о случившемся Скэриэлу.
