– Господи боже мой, – вздохнул с облегчением Оливер и плюхнулся на диван. Он выглядел так, словно впервые за долгое время успокоился.
Оливия впорхнула в гостиную и легко села рядом с братом. Сегодня её волосы были уложены в пучок. С такой причёской я видел её нечасто, но выглядела она, честно говоря, потрясающе в белом свитере с высоким воротником и в длинной, до лодыжек, бордовой юбке. Ей бы ещё берет – вылитая француженка.
– Мы вчера катались на лошадях, – поделилась она с нами. – Вам стоит присоединиться к нам.
Не знаю, чья это была прихоть, но с недавнего времени близнецы начали посещать раз в неделю клуб верховой езды. До поступления в Академию Святых и Великих Гедеон тоже охотно посещал его и был без ума от лошадей. Я же предпочитал наблюдать за ними со стороны, особенно после того случая, когда конь Гедеона наступил мне на ногу. Может, именно в этом и кроется моя проблема с танцами.
– Господи, Ви! – внезапно с раздражением бросил Оливер и скривился, как от зубной боли. – Хватит строить из себя принцессу.
– Прекрати срывать на мне свой гнев, – холодно ответила она, повернувшись к брату.
– Да они всё знают! – взревел Оливер, указывая на меня и Скэриэла. – Я рассказал им, что ты мне руку порезала и телефон утопила.
Мы со Скэриэлом переглянулись и замерли, оба не знали, что ещё добавить. Кажется, об этом знал только я, но Скэриэл не подал виду.
– Рассказал? – уточнила она.
– Да, да, – повторил брат. – Прекрати изображать бог знает кого. Будь собой хоть здесь. Тебе самой не надоело?
Она замолчала, словно задумалась. Прошли долгие минуты, прежде чем Оливия что-то для себя осознала. Я чуть было не разинул рот, когда на её ангельском личике появилась сердитая складка между бровей. Глаза неожиданно сузились, губы плотно сжались, и она с обидой посмотрела на брата. От прежней Оливии не осталось и следа.
– Ну что ж, спасибо, – резко проговорила она.
Оливер закатил глаза.
Внезапно Оливия подняла руки и, поколдовав над пучком, вытащила четыре шпильки, затем небрежно размотала пряди и удовлетворённо выдохнула, когда копна волос тяжело опустилась на плечи. Она поправила волосы и произнесла:
– Вы просто сейчас не понимаете меня. От пучка у меня аж голова заболела. Боже, как хорошо… – простонала она и, запустив руки в волосы, помассировала кожу головы.
Пока мы со Скэриэлом удивлённо наблюдали за ней, она торопливо стянула через голову свитер, оставшись в белой майке, сквозь которую просвечивал лифчик. Я залился краской и отвернулся к окну.
– Скэриэл, я буду тебе премного благодарна, если ты дашь мне футболку. Мне и в майке неудобно.
Стараясь не смотреть на неё, я бросил беглый взгляд на Лоу.
– Ага, – кивнул он, заворожённо глядя на Оливию. Я даже не мог его упрекнуть в этом.
– Футболка? – с улыбкой повторила она, когда Скэриэл не сдвинулся с места.
– Да, точно, сейчас. – Ещё секунду он пялился, а затем бросился к лестнице.
Единственным, кто ничему не удивился, был Оливер. Он нервно качал ногой и тёр ладони. Да и в целом выглядел Брум всё ещё беспокойно, в то время как его сестра, кажется, чувствовала себя совершенно в своей тарелке.
Когда Оливия надела чёрную футболку Скэра, то почти потонула в ней. Комфортно устроившись на диване, она положила ногу на ногу и довольным тоном выдала:
– Так-то лучше.
Я и Скэриэл всё ещё смотрели на неё, оба поражаясь внезапным изменениям.
– Ну что? – бросила она. – Вот я настоящая. Привыкайте.
