Сейчас Ксении почти пятьдесят шесть, а волосы до сих пор сохранили детскую мягкость и природный каштановый оттенок. Они просто как будто немного выцвели, и аккуратно уложенный низкий пучок покрылся тонким инеем седины. Жизнь долго и сильно давила всей своей тяжестью на это тело. В какой-то момент спина перестала быть натянутой струной: лопнула, сначала обмякла, а потом застыла в согнутом состоянии, уже навсегда.
Сегодня Ксения хлопочет «по хозяйству» в ожидании гостей, близких по крови и географическому расположению. Для некоторых из тех, кого она сегодня ждет, из ее сердца тонкой струйкой все еще сочится любовь, что когда-то била в ней горячим ключом…
Первая любовь Ксении случилась далеко от этой квартиры, на малой родине, в приморском городке Уссурийск, всемирно известном своими краснокнижными тиграми. В городе эти хищники тогда были бытовым явлением. В очереди за свежим молоком из бочки соседи частенько обсуждали, что опять «повадились тигры за собаками по дворам». А сейчас люди по всему миру создают фонды в разной валюте, чтобы сохранить этих полосатых разбойников.
Ксения училась на товароведа («специалист по ретейлу», как бы сейчас написали в резюме выпускники того учебного заведения), ее жених, Валентин, служил в армии.
Поженились, его перевели служить в поселок Славянку, ту самую, из одноименного вальса победителей. Именно этот вальс сегодня, тридцать лет спустя, она наверняка попросит сыграть на засаленном баяне своего первенца Юрочку. Юра родился в бухте Славянского залива и впитал навсегда вместе с вальсом любовь к холодному морскому воздуху своей родины.
Через несколько лет, уже в Сибири, куда мужа в очередной раз перевели на службу, появился второй сын, Володя.
В Сибири Валентин уволился из армии, и Ксения вместе с мужем стала работать на ремонтно-механическом заводе. В их жизни появился Коллектив со своей иерархией: начальство, итээровцы (так называли инженернотехнических работников) и рабочие. Ненасытный зверь Коллектив жадно хотел все и всегда знать, обсуждать и осуждать. С восьми утра и до пяти вечера Ксения и Валентин жили в новой большой семье, со своими порядками, событиями и эмоциями. Отдушиной дневной жизни были короткие дружеские беседы в столовой с теми, кто назывался приятным словом «коллега». Это было единственное свободное время без осуждающих взглядов высшего руководства.
В столовой не было меню, и от этого рождалось ощущение маленького праздника. Что «Бог послал» или начальник продовольствия привез в больших баках, люди узнавали, только стоя в очереди с голубым в крапинку пластиковым подносом. Манная каша – настоящий праздник для женской половины завода. Беляши – радость рабочим. Как только весть о них разлеталась по заводу, каждый цех отправлял в столовую гонца за порцией «на всех». Запивали деликатес молоком, выписанным «за вредность». Руководство страной почему- то тогда решило, что молоко нивелирует последствия того, что человеческий организм каждый день вдыхает металлическую пыль и сажу и глохнет от воя станков. Столовая была единственным местом, где рабочие были важнее итээровцев. Те обедали позже и тем, что останется. В общем, беляши им доставались редко.
Вот в такой атмосфере советского коллектива муж Ксении завел «служебный роман», но не такой, какой случился в одноименном фильме, а плотский и прозаический, с молодой Любаней из отдела снабжения.
