Красоту водителя оценить не позволила густая чёрная, давно небритая растительность, скрывавшая добрую половину лица. Ещё и кепка глубоко надвинута на лоб. Однако глаза всё же разглядела: внимательные, тёмно-серые, серьёзные. Таксист хмурился и молчал. Видимо, это его обычное состояние, потому что на лбу залегла предательская морщинка меж густых чёрных бровей, хотя лицо казалось довольно моложавым. За всю дорогу мы едва произнесли пару слов. Я только назвала адрес, а потом попрощалась.
Когда у дома водитель вынимал чемодан, рукав куртки слегка задрался, и мне в глаза бросились часы… Rolex!
Я схожу с ума! Швейцарская фирма меня сегодня преследовала! Это мне знак свыше, что нужно копить зарплату в течение нескольких лет, чтобы купить себе что-то подобное?! Но зачем? Часы, безусловно, красивые, но мне-то они зачем? Я не выдержала:
– Подделка или настоящие? – задала вопрос.
– Что, простите? – переспросил низким бархатным голосом таксист.
Что-то в этом голосе показалось знакомым, но вот что, так и не поняла.
– Ваши часы настоящие, или подделку у цыган купили?
Таксист посмотрел на свою руку и быстро одёрнул рукав.
– Это подарок, – буркнул он.
– Дорогой подарок! – не унималась я.
Вся эта эпопея с таксистами, шейхами, ролексами, бизнес-классом, отелем и прочими странностями заводили, и мне уже хотелось выяснить правду, откуда на мою долю выпали такие крепкие голливудские таксисты с баснословно дорогущими мелочами на руках, и был ли на самом деле в самолёте шейх.
– Угу.
На этот раз таксист хоть внешне и похож на супергероя телосложением, а к беседе с любопытной девушкой не расположился.
– Наверно, богатый благодарный клиент вам попался, – предположила я.
– Именно! – отрезал он и посмотрел на меня, опуская чемодан и вытягивая ручку.
– Спасибо, до свидания, – попрощалась.
– До встречи! – донёсся до меня тихий красивый со знакомыми нотками голос.
Дома меня встретила мама. Она так и не ложилась всю ночь. Ждала меня. Когда я вошла в квартиру, мама с облегчением вздохнула:
– Ну, наконец-то, доченька! Как же я переживала! Как всё прошло? – мама заглянула в глаза, будто чувствовала.
Поняла, что больше нет сил и желания держать всё в себе, и я просто разревелась в маминых объятиях…
***
Что чувствует мать, когда единственное, хотя уже давно взрослое, сокровище вдруг с рыданиями бросается в объятия?
Миллион различных мыслей проскакал в голове Софьи Васильевны в тот момент: от самых плохих до нестерпимо ужасных. Сердце матери разрывалось от боли. Однако мудрая Софья Васильевна внешне сохраняла спокойствие. Она решила сначала дать девочке выплакаться, а потом за чашкой успокоительного чая осторожно выяснила причины столь бурной реакции.
Лиза никогда не имела секретов от мамы. От такой проницательной родительницы ничего не утаишь, поэтому девушка даже и не пыталась.
Выложив всё как на духу, Лиза заключила:
– Буду искать себе другого научного руководителя, а если надо, новую диссертацию напишу!
Софья Васильевна покачала головой, но в душе возрадовалась, что самые ужасные догадки не подтвердились.
– Лиза, мне жаль твой труд. Может, всё ещё образуется. Он поймёт, что был неправ…
– Нет, мама, ты не знаешь Капранова. Раз позволил себе такое однажды, позволит и снова. Такие, как Николай Петрович, не меняются. Не хочу ни видеть его, ни взаимодействовать с ним.
– Раз так, тебе придётся уволиться с кафедры, иначе встреч с ним не избежать.
