Лиза прониклась порывом паренька, но ответила следующее:
– Не стоит, Слава! Я ухожу не из-за него, а из-за себя! А вы со словами поаккуратнее будьте, вам на пятом курсе ему «Историю народов востока России» сдавать!
– Значит, вы нас бросаете? Вот так посреди года?
Лиза оставила эти вопросы без ответа. Лишь собрала все вещи со стола и пошла прочь из аудитории.
Студенту Славе ничего другого не оставалось, как молча последовать за ней.
Лиза прошла сразу в кабинет заведующего кафедрой.
– Елизавета Александровна, вы что-то зачастили ко мне, матушка? Уж я, старик, грешным делом, стал думать, не влюбились ли вы в меня? – поддел Николай Иванович.
– Вот! – Лиза не обратила внимания на шутку. – Или мне нужно у методиста зарегистрировать?
– Что это?
– Моё заявление на увольнение? Я буду вам благодарна, если две недели отработки вы позволите мне взять за свой счёт. Не могу больше работать на кафедре, где все коллеги следят за моей личной жизнью, словно за сопливой мелодрамой на канале «Домашний»! Даже студенты шушукаются по углам, а Николай Петрович позволяет себе демонстративно врываться ко мне в аудиторию во время экзамена и при всех вызывать меня на разговор, подрывая мою репутацию!
– Успокойся, Лиза! – рявкнул заведующий кафедрой. – Садись, поговорим!
Лиза послушно села.
Снова открылась дверь, и в кабинет вошёл Капранов:
– Елизавета Александровна, вот вы где, а я вас везде ищу!
– Выйди, Николай! – строго приказал заведующий кафедрой.
Капранов не ожидал такого в свой адрес и с гонором вышел. Николай Иванович что-то пробубнил себе под нос неразборчивое, скорее всего, нецензурное ругательство.
– Лиза, я не могу, да и не хочу подписывать твоё заявление! Сейчас ты поступаешь на эмоциях, потом будешь об этом жалеть!
– Жалеть? Жалеть! Я уже жалею, что согласилась на аспирантуру и теперь, оказывается, ещё всю жизнь за неё Капранова благодарить должна!
– Никому ты ничего не должна! – прервал её Николай Иванович. – Капранов здесь ни при чём! В аспирантуру ты поступила сама, никто оценки тебе не рисовал. А то, что он тебя предложил на место Шадриной, так это совпадение! Я и сам хотел с тобой об этом поговорить! Давай так, девочка! Вижу, ты устала и измоталась. Больше даже морально, чем физически! Забирай своё заявление и выбрось, а напиши-ка ты лучше другое, раз писать так любишь!
– Какое? – тихо спросила Лиза.
– Иди пиши заявление на творческий отпуск для завершения диссертации. У тебя будет время отдохнуть, собраться с мыслями, возможно, поездить по стране и найти необходимый материал.
– Но…
– Присылать свои исследования и работы будешь лично мне на почту. Капранова я беру на себя. Всё, иди пиши! С завтрашнего дня ты в отпуске, об остальном не беспокойся. Выйдешь через год, защитишься, а потом решишь, остаёшься ты, или уходишь. Договорились?
Лиза не верила собственным ушам. Всё, что она могла ответить, только:
– Спасибо.
«Дружбу не планируют, про любовь не кричат,
правду не доказывают».
Фридрих Ницше
/Лиза/
До Казани решила лететь самолётом. Так быстрее! Мне не терпелось поскорее увидеть Амину.
Как только я написала заявление на творческий отпуск, Николай Иванович сразу отпустил с отеческим напутствием ни о чём не беспокоиться…
Я не могла поверить своему счастью!
В этот же день созвонилась с подругой и купила билет на самолёт в один конец. Не представляла, сколько придётся мне гостить у Амины и насколько затянется моё исследование. Возможно, мне придётся поездить и по деревням, и по другим городам. Всё будет зависеть от того, насколько богатый материал я смогу собрать в самой Казани. Всю свою преподавательскую заработную плату я откладывала специально для подобного путешествия. Моих сбережений хватало на несколько месяцев. Возможно, устроюсь к Амине в магазин на подработку, чтобы не быть в тягость.
