– Спасибо, – растянулась она на сидении, словно большая грациозная кошка, глядя на меня опьяневшими глазами, – мне тоже понравилось танцевать с вами.
Зеркальный атлас струился по её телу, словно вторая кожа. Поднимаясь от идеально тонкой талии на слегка выпирающие кости таза, он спадал по повёрнутому ко мне бедру, скрывая под собой то, что так жадно пытались увидеть мои глаза.
– Вы и Джей совершенно не похожи, – выдохнула Даяна, впиваясь в меня томным взглядом.
– Если этим ты хотела намекнуть, что он может быть не моим сыном, то это не так, – усмехнулся, наблюдая за опьяневшей девчонкой. – Мы же не в каменном веке живём, Бэмби, и тест на отцовство ещё никто не отменял.
– Я не хотела вас оскорбить.
– Ты не оскорбила, но одного я всё же не пойму, как не пытался. Скажи мне, Даяна, почему тебе так не нравится Джеймс?
И, как я и ожидал, это был совершенно не тот вопрос, на который ей бы захотелось отвечать. От былой непринужденности не осталось и следа, и она словно впервые осознала, с кем именно говорила всё это время.
– Я хочу знать правду, – сделал глоток уже тёплого виски. – И если ты хочешь, чтобы наша дружба продолжалась, то тебе в любом случае придётся отвечать.
– Он… Сильно на меня давит… – поправила волосы, потупив взгляд на сидении шофера. – И совершенно не интересует.
– Почему? Он довольно хорош собой. С десяти лет занимается дзюдо, был одним из лучших выпускников факультета. Да и девушки всегда вешались на него с пол-оборота. Так в чём же тогда проблема?
– Возможно, её бы и не было, не переступи он границы дозволенного, превращая меня в шлюху.
– Ты боишься спать с ним?
Машина остановилась, и я уже не мог услышать ответа. Даяна так быстро выскочила из салона, что мне бы пришлось бежать следом, чего совершенно не хотелось. Неспешно бредя до лифта, я вполне отчётливо понимал, как именно мне теперь следует поступить, но, прежде чем принять окончательное решение, мне как никогда нужно было встретиться с Ричардом.
* * *
Несмотря на то, что уснул я вначале первого, проснулся, как всегда, в шесть. Эта противная привычка никогда не позволяла мне как следует отдохнуть, и если прежде она всегда играла только на руку, то за последние два года превратилась в своеобразную пытку. Приготовив себе скудный завтрак из пары сэндвичей и чашки кофе, я набрал номер главврача пансионата «Белые Дубы».
– Слушаю, мистер Прайд, – раздался сонный голос на другой стороне трубки.
– Добрый день, мистер Коллинз, я собираюсь посетить сегодня Ричарда Крейцвелла.
– Как скажете. У вас есть на этот счёт какие-нибудь особые пожелания?
– Только узнать, в каком он сейчас состоянии, – придержал телефон плечом, подкуривая сигарету.
– Последние пару дней его самочувствие заметно улучшилось. Так что он должен быть рад вашему визиту.
– Очень хорошо. Буду на месте в половине девятого.
Перекусив, позанимавшись в тренажерной и приняв душ, я ненадолго сел за рабочий стол, достав ручку и чистый лист. Закончив своё письмо, я сложил его, укладывая в конверт, и тут же оставил квартиру, не воспользовавшись услугами шофера. «Белые Дубы» были одним из немногих мест, куда я ездил в полном одиночестве. У каждого сильного человека есть своя ахиллесова пята, и я не был исключением. Припарковавшись на стоянке пансионата, я неспешно пошагал к главному входу. Самый лучший в Нью-Йорке и один из лучших в мире, да только это всё равно не отменяло того, что, если попадешь сюда, уже нет пути обратно.
