– Бери! Только воду, пожалуйста, не забудь слить…
Лицо напарника вытянулось, рот приоткрылся, но – надо отдать должное – так и не произнеся ни слова, он сунул топор за пояс и ухватился за почти остывшую посудину…
На нас так никто и не напал.
Набитую доверху емкость с красными панцирями мы тоже не потеряли, и даже болван-англичанин ни куда не делся. Когда забрались внутрь и принялись поспешно баррикадироваться, он несколько секунд лупал на нас своими белесыми ресницами – словно не веря тому, что видит – и только немного спустя неуверенно поинтересовался:
– Dear sirs, why are you alive? (Уважаемые господа, а почему вы живы?)
В голосе поганца чувствовалось почти неприкрытое подозрение, но мой английский никак не улучшился, поэтому ответить я смог только неожиданно доброжелательным ржанием. Некоторое время остальные смотрели на это, потом Ромка как-то задумчиво хохотнул, и вдруг, словно распробовав – присоединился к моему странному веселью.
«…Нервы…» – подумал я смущенно, но ржать так и не смог прекратить.
* * *
Обыск лодки ничего не дал.
Мы или не смогли найти, или желтомордой твари внутри и в самом деле не было. Во время небольшой, и не слишком доброжелательной консультации с англичанином, он нас заверил, что если надежно закрыть все щеколды и задвижки, то внутрь мадам Шисс не попасть. По крайней мере, без шума.
Конечно же, после этого мы дважды перепроверили все люки и бойницы.
Дальнейшие расспросы позволили выяснить, что нелюди-самцы ловкие и умелые бойцы, а вот самки у них – сохранили от своих «хвостатых» предков умение плевать ядом. Правда, яд этот не их собственный.
Со слова нашего пленника получалось, что для этого самки жрут несколько видов ядовитых насекомых, и потом – некоторое время, не очень долго – представлять изрядную опасность для окружающих.
– Она не напала на вас сразу, потому что яд на тот момент еще не усвоился…
Со слов Джона выходило, что самки существа вспыльчивые, и они предпочитают «просто так» не заряжаться. Хотя наги были довольно устойчивы к ядам, но попадание плевка хотя бы в один глаз, как минимум – лишит их зрения.
Первый признак того, что убила именно самка, это бельма вместо зрачков, которые выглядят так, «будто глаза мертвеца сварились…» – пояснил интурист. В общем, от таких новостей можно было бы прийти в уныние, но Ромку заинтересовало совсем другое.
– И часто вас убивают нелюди? – поинтересовался он у пленника.
Старший матрос попытался юлить, заверяя, что нет, мол, что вы, это большая редкость! Но правда на его белесой морде была написана слишком уж крупными буквами. Да и недавний концерт мы не забыли.
Несколько оплеух, и поток откровенности хлынул из него.
Выяснилось, что да, раз в несколько лет «нагини» впадают в особое состояние, и тогда могут приходить в неистовство, чуть ли не по любому поводу. В это время их стараются не выпускать из их домов-гнезд, но получается так не всегда.
Джон сам видел год назад, какую бойню устроила одна молодая самка, к которой во время прогулки слишком приблизился какой-то неудачник. Тогда погибли не меньше двух десятков случайных прохожих, и пострадал даже ее сопровождающий.
Чувствовалось, что тема убийств нервирует англичанина, поэтому дальше мы воспользовались его нежеланием возвращаться к ней, и принялись расспрашивать об обычной жизни в анклаве.
…Змеелюди оказались у местных англичан высшим сословием.
