Песочница - страница 39

– Мама, я дома! – сообщила Тарья войдя в дверь.

Она скинула туфли на высоких каблуках и облегчённо вздохнув посмотрелась в зеркало. Поправила свои длинные чёрные шелковистые волосы, слегка подправила косметику, которой всегда было минимум на её бледном лице с правильными чертами. Тарья обладала какой-то таинственной красотой. Её нельзя было назвать сексапильной женщиной, которая возбуждает мужчину одним только взглядом, но тем не менее она привлекала своей простотой и присущей только ей утончённостью и изяществом. Она не любила короткие платья и юбки, да и вообще открытые наряды. Строгие костюмы и брюки она тоже не носила. Тарья предпочитала скромную, не вызывающую, но в то же время женственную одежду, подчёркивающую её стройную фигуру, но не выставляющую её на показ. Такой образ делал её объектом тайной любви многих парней, но личная жизнь при этом у Тарьи не складывалась. Не было у неё ни мужа, ни даже парня. Отчасти объяснить это можно было её природной застенчивостью и скромным образом жизни, где не было места ничему кроме математики и музыки.

– Снова уходишь? – спросила мама, подойдя к дочери и увидев, что она не собирается задерживаться.

– Да, мам. В музыкалку хочу сходить, Татьяна Николаевна сказала, что можно будет часок поиграть. А потом ещё репетиторство сегодня…

– Поешь хотя бы. Куда ты голодная, – заботливо предложила мама, глядя на свою единственную дочь.

– Спасибо, мам. Я в школе перекусила, заскочила только на минутку, – улыбнулась матери Тарья, забежала в свою комнату, через минуту уже выбежала обратно и стала поспешно обуваться.

– Татьяне Николаевне привет передавай.

– Обязательно мам, – широко улыбнувшись Тарья поцеловала маму в щёчку и как бабочка выпорхнула за дверь.

Татьяна Николаевна была учительницей по фортепиано. Будучи маленькой девочкой Тарья ходила в музыкальную школу имени Петра Ильича Чайковского, где брала уроки у этой замечательной женщины, которая к тому же была подругой её матери. Музыкальная школа находилась рядом с их домом и через дорогу от школы где некогда училась, а теперь преподавала Тарья Анатольевна.

Тарья любила занятия музыкой не меньше математики. Мир нот виделся ей не менее прекрасней мира чисел, может быть поэтому она и музыкальную школу, и математический факультет в педагогическом закончила с отличием. Застенчивая, неразговорчивая и даже в какой-то степени дикая, как называла её в детстве мать, девочка находила способ выразить себя с помощью цифр и нот. То, что она не могла выразить вербально, она легко восполняла другими доступными ей способами. А ещё её восхищала универсальность языка математики и музыки. Ведь независимо от того на каком бы ты языке не говорил, все понимают музыку и цифры, это не нужно переводить. Сама Тарья объясняла это тем что музыка – это язык души, алфавит которого ноты, а математика – это язык ума, алфавит которого цифры. Ещё одним универсальным языком она считала язык тела – танцы. Танцами тоже Тарья занималась и довольно успешно, но это осталось лишь в далёком беззаботном детстве. Сейчас же всё время Тарьи занимали исключительно только языки ума и души.

Недалеко от ворот музыкальной школы Тарья заметила припаркованный чёрный Toyota Land Cruiser. Она плохо разбиралась в марках автомобилей, для неё это была просто чёрная машина. Здесь не часто можно было встретить подобные машины, но привлекло внимание Тарьи вовсе не это, она бы даже не обратила внимания на него если бы не её природная чувствительность. Другой бы и не заметил, но со стороны машины повеяло холодом, заставив её мышцы невольно содрогнуться. Во рту пересохло от внезапно напавшего страха. Тарья остановилась и не могла оторвать взгляда от загадочной машины. Никаких причин для волнений и тем более страха не было, и от этого девушке стало ещё тревожнее. Нечто подобное она испытывала прошлой ночью и долго из-за этого не могла уснуть. Она почувствовала лёгкое головокружение, словно мир вокруг поплыл, и чтобы удержать равновесие сделала шаг в сторону. Тарья сообразила, что так она может привлечь ненужное внимание окружающих, поэтому собрала всю свою волю в кулак и, еле сдерживая себя, чтобы не побежать, поспешила внутрь. Едва входная дверь школы захлопнулась, она облегчённо выдохнула, но сердце продолжало учащённо биться. Даже оказавшись за любимом инструментом она ещё какое-то время не могла полностью прийти в себя и начать играть. Пальцы дрожали, она несколько раз сбивалась. Потребовалось ещё некоторое время, чтобы чары музыки окутали сознание и нервозность рассеялась. Зато потом полилась чистая музыка, в которой растворялось не только всё вокруг, но и сама Тарья. К счастью, к тому моменту, когда вошла Татьяна Николаевна, Тарья была уже полностью во власти музыки.