Интересно, а барона он знает только как представителя местной знати да своего клиента? Что-то мне не очень в это верится — особенно в свете того случайно подслушанного разговора.
В дверь стучится Альдрес. Кто-то приехал. Вовремя. Как по мне, так на сегодня я услышал более чем достаточно. Бросаю взгляд на окно — а ведь солнце уже почти село, еще немного — и по неписаным местным правилам ворота не открыли бы, наверное, даже императору.
Запоздалым гостем оказывается тот, ради кого барон Фогерен злоупотребил гостеприимством Хальда. Граф Унар Урмарен. Графа сопровождает целый эскорт, включающий не только телохранителей и слуг — половину его составляют личности, роль которых определить с ходу не получается. Я вижу графа лишь мельком — барон сразу же отсылает меня и Киртана спать, предупредив, что утром мы двинемся в путь — но этих мгновений хватает, чтобы граф мне не понравился. Не только своими манерами и тембром голоса. В его взгляде было что-то такое… знакомое. Почему-то неприятно знакомое. Хотя что — так и не вспоминается. Ладно, может, потом…
Засыпаю я неожиданно быстро, даже не успев подумать о чем-то другом.
Утро начинается с суеты, стремительно набирающей обороты. Завтрак — опять в комнате, сбор на заднем дворе, еще одна проверка трижды накануне проверенного снаряжения — и вот я уже обнимаюсь с Хальдом и Альдресом на прощание и машу рукой младшей дочке Барена, несмело выглядывающей с кухни. Кто знает, может, еще свидимся.
Все прочие постояльцы Хальда уехали с восходом солнца. Хорошо. Нет лишних глаз, не надо ни от кого отворачиваться. Да и отбыли они все в сторону Гинзура — то есть мы их не нагоним по дороге. А это еще лучше.
Хонкир удивленно косится на мои мешки, притороченные к седлу. Наверное, не догадывался, сколько я всего намерен прихватить с собой.
— Ты что, харчами до самой Тероны затарился? А не протухнет?
— Я вот думаю — хватит ли до Мелаты, а ты уже про столицу загадываешь.
— А по тебе не скажешь, что ты пожрать горазд, — ухмыляется Хонкир. Справедливости ради надо сказать, что у него с Киртаном или у телохранителей маркизы мешки ненамного скромнее моих. Только парни служат давно, а я лишь несколько дней. И поступил на службу, как бы ничего не имея — ни коня, ни оружия. Логично предположить, что и с остальным у меня сложности — в том числе с деньгами. И затариться я мог разве что едой в дорогу — и то лишь благодаря доброте Хальда или щедрости барона, а вовсе не благодаря содержимому собственного кошелька.
А ведь было бы здорово, если бы всем и дальше всерьез казалось, что в моем багаже нет ничего стоящего, кроме продуктов и обычного снаряжения. Если Хонкир и прочие мои попутчики не будут даже в шутку допускать, что там может быть что-то ценнее куска вяленого мяса и горсти ружейных патронов, мне же проще и спокойнее.
И тут я ощущаю на своем затылке чей-то внимательный взгляд. Осторожно оборачиваюсь, стараясь ничем не выдать охватившей меня тревоги. Но все заняты своими делами, никто вроде бы не смотрит в мою сторону. Вроде бы… Нет, точно. Маркиза? Что ее-то заставило так поспешно отвернуться? Барон, выходящий из дверей в сопровождении Хальда? Может быть. А тип из свиты графа, одеянием похожий не то на монаха, не то на колдуна? Которого, кажется, не пришлось пока видеть с откинутым капюшоном. По крайней мере, под открытым небом и при солнечном свете. Что это он там разглядывает на седле своего коня? Или мне все-таки показалось?
