Пестрые очерки - страница 23

В великой скорби и мучениях лежал государь в Волоке. Гной из болячки не выходил, а боль была такая, как будто в тело воткнули раскаленную иглу; и не увеличивалась болячка, и не уменьшалась. Лекари стали прикладывать мазь – и хлынул обильный гной, по целому тазу!.. С этого времени князь перестал есть и послал тайно своих верных людей за духовными грамотами отца своего и деда. Скрывал это Василий от всех: и от бояр, и от князей, от братьев своих и даже от жены. А на Димитрия (8 ноября по н. ст.) опять было знамение: с неба падало великое множество звезд, словно из больших туч град или дождь пролились на землю. И видело это знамение множество людей и на Волоке, и в Москве, и по всей Русской земле… Конечно, современный астроном резонно скажет, что, дескать, осенью Земля встречается с метеорными потоками и т. д. Но государь Всея Руси понял это по-своему и призвал к себе для тайного совета своих верных людей – дворецкого – Ивана Шигону, да дьяка Путятина: он решил составить на всякий случай духовную грамоту, иначе – политическое завещание.

Тогда же ночью вышло из болячки огромное количество гноя – больше таза! А с гноем выполз, как змей, стержень – огромный, длиной более полутора пядей, а по-нашему – около 30 сантиметров!.. И хотя еще не весь стержень вышел, князь повеселел и послал в Москву за гетманом своим Яном. Ян примчался и стал прикладывать обычную мазь, от которой опухоль уменьшилась. Но состояние Василия не улучшалось, и все бояре и дьяки решили, что надо ехать из Волока в Иосифов монастырь к иконе Пречистой – молиться о выздоровлении. Повезли больного в повозке, вставать он уже не мог, его поворачивали с боку на бок, потому что он давно уже не ел и совсем обессилел. Василия ввели под руки в храм Пречистой Богородицы – и во время службы игумен и братия горько плакали, и бояре и все люди горько плакали, и жена Елена рыдала вместе с детьми.

Утром государя повезли в Москву. Теряя последние силы, Василий в пути все же совещался с боярами, как бы ему въехать в город незаметно, чтобы иноземные послы и купцы не проведали о государевой болезни. На праздник Введения Пречистой (4 декабря по н. ст.) привезли его в село Воробьево, что стояло на берегу Москвы-реки возле нынешнего МГУ. Великий князь приказал мостить мост против Нового (ныне Новодевичьего) монастыря, так как лед на реке был еще тонкий. Срочно сделали мост, но как только на него вступили четыре вороных коня княжеской повозки – мост подломился и кони рухнули в Москву-реку. В повозку вцепились дети боярские и на руках ее удержали, но гужи у коней пришлось отрезать. И хоть гневался великий князь на строителей, но опалы на них не положил, а поехал на паром у Дорогомилова и въехал в Кремль через Боровицкие ворота.

От раны стал идти тяжелый запах, как от мертвого: начались гангрена и заражение крови. Василий Ш понял, что он умирает. Верные дьяки начисто переписали духовную, боярам давались последние наказы: о малолетнем сыне, великом князе Иване; о великой княгине Елене, о младшем сыне Юрии. Лечащие врачи были в отчаянии: их пациент умирал, а они были бессильны что-либо изменить к лучшему. Василий спросил Николая Немчина: «Брат Николай! Ты пришел из немецкой земли служить мне и видел мое тебе великое пожалование. Можешь ли ты облегчить болезнь мою?..» Знаменитый врач, настоящее имя которого было Николай Булев, приехал на Русь из города Любека и занимался медициной, астрологией, богословием. Между прочим, Булев добивался подчинения православной церкви Ватикану, а вслед за немецким звездочетом Штофгером он пророчил конец света на 1524 год. Ожидаемый потоп не наступил, но влияние Булева в придворных кругах от этого не уменьшилось. Почти 40 лет провел он на службе у князей московских. Николай ответил: «Государь, я оставил отца и мать и землю свою, и верно тебе служил, и видел твое великое государево пожалование ко мне, и хлеб, и соль… Но разве можно мне сделать мертвого живым? Ведь я не Бог!»