Вернёмся на Невский. Мне пришлось полностью перекроить себя: превратиться из малообщительной замкнутой особы в искусного оратора, мастера красноречия. Спасибо Богу за такой пинок. Не окажись я на улице, так бы и осталась взаперти своей гордыни.
Что мне только не предлагали ночью на Невском проспекте: покататься на машине, покурить травку в подворотне, погостить на яхте, подымить кальян дома, секс без обязательств, сходить на свидание, подняться на биткойнах, достойную работу, даже жениться на мне.
Некоторые предложения мне, впрочем, нравились. К примеру, я с охотой соглашалась на чашечку кофе и теплую беседу, на сытный ужин, я могла взять деньги, если мне предлагали от всего сердца. Мне нравилось, что прохожий соглашался зайти в клуб только ради того, чтобы мне выплатили 1000 рублей за входной билет. Меня так радовало, когда прохожий вдруг решал стоять рядом со мной на улице до утра, чтобы мне не было одиноко и страшно. Вместе с тем именно в «Кристи» ярче всего проявлялось мое одиночество.
Дольше всего я проработала в клубе «Джем» – с 2014 по 2017 годы. В основном я продавала миф, иллюзию, якобы уникальную шоу-программу с красивейшими девушками и акробатическими трюками. Дутая гипербола! Блестящая обёртка для самодеятельности! На самом деле в «Джеме» не было никакой постановки номеров. Из десяти танцовщиц только три умели складно двигаться в такт. Музыкальное сопровождение самое что ни на есть примитивное – треки из ВК. «Красивейшие девушки» – это любые девушки с улицы, которые каким-то образом оказались в клубе сегодня, или безработные девчонки, которые решили попробовать потанцевать сегодня и не факт, что они вернутся завтра. Словом, определение «красивейшие» притянуто за уши. Акробатические трюки или сложные танцевальные элементы могли исполнять две из десяти девушек. При клубе всегда должны быть козыри – две-три профессиональные танцовщицы, чтобы удивлять и радовать щедрого гостя.
Каждую пятницу в клубе проходила планерка, собрание всех сотрудников. Кого-то хвалили, кого-то ругали на чём свет стоит, кого-то штрафовали, над кем-то смеялись, кого-то стыдили, кого-то увольняли. Директор Рудик не давал себе скучать.
На каждом собрании мы проговаривали свои смены: в какие дни и во сколько каждый из сотрудников должен быть на рабочем месте. Дисциплина. У меня всегда было прикрытие: чтобы не приходить, как все остальные, к 19:00, я приходила к 22:00, ссылаясь на то, что работаю в типографии.
Я действительно пыталась устроиться в типографию недалеко от площади Александра Невского, но мне не понравились место и коллектив. Типография находилась в здании старого завода, который походил на лабиринт, усеянный лужами, опавшей штукатуркой, шумный и пропитанный едким запахом краски. Токсичное место. Не стоило ради официального трудоустройства соглашаться на такое.
