– Искусства? – переспросил капитан.
Слово «искусство» ассоциировалось у него с мраморными статуями и картинами в золоченых рамах, во всяком случае, с чем-то красивым и возвышенным, но никак не с ржавой арматурой и колючей проволокой, какую можно найти на любой свалке.
Мехреньгин присмотрелся к конструкции, которая стояла в углу, – что-то такое проволочное, на четырех подпорках разной высоты, а впереди торчала большая консервная банка, примерно как от ананасового компота, литра на полтора. В банке были сделаны дырки – три большие и много маленьких, и вот из этих маленьких дырочек торчали спиралевидные проволочки.
Мехреньгин вспомнил, как буквально вчера у него отвалилась половина крючка в ванной и как он намучился, пытаясь приспособить вместо крючка свернутую проволоку, палец порезал, до сих пор больно.
Какая-то мысль мелькнула в голове, но тут же ушла, поскольку капитан отвлекся на блондинку с голубыми глазами – на нее-то было гораздо приятнее смотреть, чем на весь этот металлолом.
– Да, – щебетало неземное создание, – в современном искусстве главное – это концепция, и в этом случае концептуальный подход автора выражается в том, как он решает пространственные задачи…
Мехреньгин ничего не понял, но ему и не нужно было понимать: он наслаждался самими звуками голоса.
– А что, – проговорил Жека, разглядывая конструкцию из перекрещивающихся шпал, на верхнюю часть которой был нахлобучен старый огнетушитель. – Как Сырников сказал? Нужно покупать то, что человек сам себе не купит. Вот эту хрень полковник себе точно никогда не купит!
– Прекрасный выбор! – зажурчал мелодичный голосок. – Эта композиция называется «Поиски справедливости»…
– Вот, и название подходящее! – обрадовался Топтунов. – Именно этим мы и занимаемся!
– А ты цену видел? – Мехреньгин показал напарнику табличку, на которой стояла цифра с несколькими нулями.
– Ой! – Жека попятился. – Нет, такая дорогая справедливость нам не нужна! Пойдем отсюда!
– Автор этой композиции скульптор Михайловский – очень известный художник, его работы высоко ценятся!
– Это не опечатка? – возмущался Жека. – Да я такую фигню могу за час соорудить! Наберу деталей во дворе и сварю их за минуту…
– Ну, я же вам сказала – это современное искусство, в нем главное – это концепция, мысль, которую вложил автор в свое творение.
– Девушка, милая, концепция – это, конечно, хорошо, но мы ищем подарок для коллеги, – начал Мехреньгин. – У нас средства ограниченные…
– Ну, если так… – девушка завертела головой. – У нас здесь была одна композиция… не очень дорогая, а вчера ее еще понизили в цене… где же она?
Девушка нырнула под прилавок и тут же вытащила оттуда металлический глобус на подставке.
Глобус был сделан под старину, и даже очертания морей и континентов на нем были какие-то непривычные. С одной стороны он был немного помят.
– А что! – Жека с интересом уставился на глобус. – Полковнику понравится! А главное – он бы себе такое никогда не купил! Точно – не купил бы!
– А сколько стоит? – осторожно осведомился Мехреньгин.
Девушка назвала цену, которая как раз вписывалась в их финансовые возможности.
– Это судьба! – решительно заявил Жека. – В случае чего – все на Сырникова свалим!
Когда напарники вошли в отделение полиции, волоча тяжеленный глобус, завернутый в подарочную бумагу, навстречу им попался тот самый парень, что возился с телом на улице.
