Петербургский Прожектор № 1 - страница 5

Уличная жизнь в старину во многом отличалась от нынешней: не было большого оживления, большой постоянной толпы, волны экипажей. Езда богатых людей отличалась большой пышностью и изысканностью. Елизаветинские вельможи щеголяли наперерыв друг перед другом богатством своих выездов, старались заслужить внимание императрицы, любившей роскошь. В большой моде были тяжелые возки и золоченые кареты. Запрягалась в них шестерка лошадей с 2-мя форейторами «на унос». Обязанностью первого, сидевшего верхом на передней лошади, было вынести при разъездах карету раньше других. С диким криком: «поди!» неслись экипажи по ухабистым улицам Петербурга.

Екатерина II, желая упорядочить езду по улицам, издала оригинальный указ, дозволявший только лицам 4-х высших классов ездить шестериком цугом, а с 8-го класса на четверках. Довольно рано появляются в Петербурге извозчики; летом на дрожках, выкрашенных в обязательную со времени Екатерины II желтую краску, зимой на санках. Как форма установлена была для них зимой четырехугольная шапка с желтым верхом, летом шляпа с желтыми лентами и желтым кушаком. На спине болталась бляха с номером и названием части. К концу ХVIII века распространенным видом извозчичьего экипажа была так называемая «гитара», на которой седоку приходилось сидеть верхом, держась за пояс возницы. Ездить на извозчиках не считалось унизительными в старом Петербурге. Езживали и вельможи, причем плата была очень низкая. От Александро-Невского монастыря до Адмиралтейства можно было доехать за два алтына, т. е. за 6 копеек.

О быстроте и легкости современного передвижения не было и помину: выезд богатого дворянина на другой конец города в гости был целым событием: собирались нередко целым караваном с челядью, шутами, карликами. При выезде из города проезжали заставы. Шлагбаумы, появившиеся со времен Павла I, заменяли рогатки на поломанном колесе. Квартальный (из старых солдат), подымая рогатку, спрашивал, кто едет, при чем ездоку представлялась возможность назвать себя как угодно. Не пестрели улицы Петербурга окнами магазинов, разнообразными вывесками; торговля сосредоточена была в рядах Гостиного двора, а некоторые виды ее в руках уличных разносчиков. Эти разносчики сновали повсюду, выкрикивая название своего товара. Особенно распространены были сбитенщики, продавцы излюбленного народного напитка – сбитня – горячей смеси меда или патоки с водой. Пить сбитень выбегала на площадь даже публика из театров во время антрактов. Много было пирожников, продавцов блинов, сусла, лубочных картинок, гребешков…

Гостиный двор первоначально помещался на Троицкой площади, затем на Тучковой набережной, но впоследствии главная торговля сосредоточивается на углу Невского и Садовой. На топкой грязной площади, около деревянного строения Гостиного двора, разбиты были шалаши и лари, стояли, возы с дровами и сеном. Общая картина напоминала беспорядочный базар. Только в 1785 году выстроено было нынешнее каменное здание Гостиного двора, и торговля распределена была по линиям: например, суконной, зеркальной и т. д. Нынешняя перинная звалась бабьим рядом и в ней до 40-х годов XIX века торговали одни женщины. Гостиный двор жил своей обособленной жизнью. В каждой лавке сидел сам хозяин – человек солидный, знающий «обхождение», выражавшийся замысловатыми речами, пересыпанными поговорками. Приказчики – «молодцы» зазывали покупателя в дверях звонкими голосами. В полдень запирали лавки и шли обедать, после чего предавались послеобеденному сну. В эти часы замирала вся трудовая жизнь в старом Петербурге. Случалось, что рабочие спали тут же на улице. Кроме купцов и покупателей, по Гостиному двору бродило немало всяких лиц. Тут можно было встретить юродивых нищенок, фонарщиков, собиравших на похороны умершего родственника и т. д.