Петля будущего - страница 26

– Напугать меня? Вовсе нет, я не испугался. Просто ситуация такая необычная.

– Хорошо, я рада это слышать. Я запаниковала, вот и все.

– Ага, как сказал Малакай, через неделю мы еще посмеемся над этим.

– Точно.

Я киваю:

– Послушай, новенькая, Кина, она вроде нормальная, понимаешь? Как думаешь, ей можно стать одной из нас?

Я оглядываю нашу небольшую группу, Рен следит за моим взглядом.

– Боюсь, еще рано, – отвечает она. – Нужно убедиться на сто процентов, что она… что она подходит нам.

– Она подходит нам, – убеждаю я ее.

Рен улыбается и, прищурившись, спрашивает:

– Лука Кейн, ты что, влюбился?

– Я… что? Нет, я просто… не влюбился я, просто она кажется…

Рен смеется:

– Я поговорю с ней, – отвечает она. – Может, через пару недель. Посмотрим, хорошо?

– Да не влюбился я, – повторяю я, взяв себя в руки. – Ничего подобного.

Рен снова смеется, уходит к Акими и протягивает ей сумку с еженедельным нарядом.

– Я не влюблен в нее, потому что люблю тебя, – говорю я себе под нос. – Вот что надо было сказать.

Пандер поет, стоя у стены, и я сажусь рядом, слушая ее безупречный голос, напевающий какую-то поп-песню из двадцатого века, которая была переделана столько раз, что я уже и не узнаю, какую версию она исполняет. Подняв руку, Пандер настраивает слуховой аппарат и улыбается, когда звук становится более четким. Я вслушиваюсь в текст: песня о юности и непокорности, о любви и душевной боли. Звуки ее красивого пения окружают нас и заполняют коридор, эхом отражаясь от бетонных стен Аркана.

Акими выходит из камеры, кружась и любуясь своим зеленым платьем.

Я чувствую, как на меня накатывает волна грусти. Хоть все наши разговоры и действия происходят под маской негласных правил клуба, я люблю этих людей и не могу избавиться от чувства, что всему этому приходит конец.

В 07:30 звучит будильник.

Я осторожно вылезаю из постели и заказываю завтрак, а мой разум продолжает размышлять над нерешенными вопросами. Через несколько минут конвейер уносит нетронутую еду.

Хэппи велит мне подготовиться к речи Галена. Я сижу на краю кровати и смотрю на экран, который в течение четырех или пяти минут показывает сплошную черноту, а затем возвращается в нормальное состояние.

– Отлично, – шепчу я в пустоту, – видимо, все катится к чертям.

Спустя пару часов открывается задняя стена, и я впервые за все время слышу тишину во дворах.

Я выхожу и прислушиваюсь к шелесту ветра, пока Тайко, который, должно быть, тоже в группе «Б», не подает голос:

– Лука, ты там? – зовет он.

– Да, я тут, – отзываюсь я.

– Однажды я тебя убью.

– Знаю.

И снова наступает тишина.

Жутко осознавать, что половины заключенных нет, что на них сейчас проводят эксперименты, в то время как мы стоим тут и греемся в лучах солнца. Они могут уже быть мертвы к этому часу.

– Лука? – слышу голос Кины за стеной справа.

– Да?

– Не нравится мне все это.

– Мне тоже.

– Как думаешь, группа «А» в порядке?

– Да, – отвечаю я слишком быстро. – Уверен, с ними все хорошо. Они вернутся ближе к вечеру, и завтра утром мы спросим их, как все прошло и что там было.

– А потом настанет наша очередь, – отмечает Кина.

– Лука Кейн, – кричит Тайко, – я убью тебя!

– Угомонись уже! – кричит Малакай ему в ответ.

И Тайко умолкает.

Сегодня все разговаривают тихо, словно не желая беспокоить остальных. До закрытия стен остается одна минута, мы прощаемся и расходимся по камерам.

Прошло так много времени, что я начинаю верить: Рен арестовали, бросили в Блок, и я никогда больше ее не увижу.