– Я только пришла в прокуратуру, когда обсуждали жуткое убийство семей в коттеджном посёлке. Вся округа жила в страхе, люди боялись ложиться спать, дежурили по ночам на улицах. Ты его вычислил через дворника. Жена хвасталась соседкам, что муж дарит кучу подарков ей и ребёнку, а все вещи были без коробок….
Павел достал сигарету и стал мять её в руке.
– Когда его взяли, даже уже зная, что младенцев, женщин и стариков он в упор из двустволки стрелял, она сначала разрыдалась, осознав с каким зверем жила, а потом в сердцах сказала мне, что такого мужика ей больше никогда не найти.
– Ничего удивительного. Всю злобу, все своё дерьмовое эго он обрушивал на чужих людей, а ей как любимой кошке, доставалась нежность и любовь. И дело не в загадочной женской душе…. Да, тот, кто придумает, как без вреда для окружающих выпускать маньякам пар, точно получит Нобелевскую премию.
– Японцы давно бьют чучело врага в подвале, говорят, помогает. – У них наверно хорошее воображение, но у нас принято до первой крови…. Почему ты ушёл?
– В те времена так бывало. Копал одно дело и не на тот камень напоролся. Предложили уйти, иначе погнали бы из органов совсем. Дочка была маленькая, жена не работала, короче, всегда есть оправдания.
– Времена меняются, капитан Воронцов.
– А люди нет.
– А ты, Павел Сергеевич?
Водитель завёл машину и, дав круг, тормознул рядом с ними. Павел открыл Лене дверь и отошёл к дороге. Она наблюдала за ним, опустив окно. Из-за плеча появился дымок от сигареты. Водитель смотрел на Лену в зеркало заднего вида. Раскалённый диск утонул за деревьями в конце поля. Последний отблеск тепла исчез на лице Павла. Только огонёк сигареты пульсировал в его глазах.
– Давай домой, Лёша.
Лена коснулась плеча водителя. Он мгновенно включил передачу и наступил на газ. Машина резво взяла с места.
Руки в перчатках вскрывали одну алюминиевую банку за другой и заливали хмельной напиток в рот, перепуганного толстяка. Он мычал, захлёбываясь, и теребил пальцами, стягивающий кисти скотч. Ножки стула, примотанные к его жирным лодыжкам, скребли бетонный пол, в луже вонючей жижи с десятком выжатых банок. После шипения очередной крышки ноги несчастного задёргались в конвульсиях и замерли. Рядом упала последняя банка, остаток жидкости толчками вырвался из неё на свободу. Военный ботинок большого размера с хрустом смял тонкий металл. Шаги убийцы затихли в глубине ночного цеха.
Кулаки барабанили по груше. Пот заливал лица. Группа крепких ребят отрабатывала комбинации ударов. Несколько пар бойцов безжалостно бросали друг друга на маты. Инструктор, сухой, подтянутый парень, заметив Павла, поспешил ему навстречу.
– Добрый день, Павел Сергеевич! Сегодня новенькие, физзащита налоговой службы. Все бывшие спецназовцы, многие с боевым опытом. Хочу сразу поставить один к трём, проверить на выносливость.
– Зачем с места в карьер? Смотри, Ваня, поломаются ещё.
– Да больно гонора много!
– Понял. Ну, хорошо. Давай. Я пока список посмотрю.
Давид, коренастый парень восточной наружности, ловко отбивался от трёх нападавших, используя весь арсенал из смеси боевого самбо, дзюдо и рукопашного боя. Павел поглядывал на процесс, присев к столу со списком группы. Инструктор наблюдал за боем вместе с остальными бойцами. В очередной атаке Давид, заломив первому руку, ударил его в шею. Второго он достал ногой в пах, третьего бросил через бедро и попытался добить рукой в горло, но сам получил несколько серьёзных ударов по шлему, от поднявшихся в это время соперников. Давид устоял и уверенно продолжил обороняться. Однако, через пару минут он заметно сдал, и одному из соперников удалось сбить его с ног. Остальные тут же навалились сверху. Давид пытался сопротивляться, но инструктор остановил бой. Бойцы разошлись, подначивая друг друга. Инструктор собрал всех в круг.
