Не известно, почему он так ревновал Анну к каждому столбу, с причиной или без. Казалось, что у него имеются какие-либо комплексы по поводу своей внешности, которыми он не старался делиться. Хотя сам он был достаточно красивым молодым человеком. Леон был ростом метр восемьдесят, с худощавым телосложением, темноволосый, с модной в то время прической – андеркат. Друзья даже в шутку, иногда, сравнивали его с Роналду, но после этого он одарял шутников грозным взглядом, давая понять, что шуточка не удалась.
Он был очень ревнив и порой не мог сдержать агрессии в сторону проходящих мимо пузатых мужичков, бессовестно кидающих взгляды на попу его любимой девушки. Однажды он даже набросился на одного двадцатилетнего парнишку, который подметил, что у Анны «очень сочный орешек». Леон не понимал, зачем люди пялятся на фигуры девушек, провоцируя их парней.
В юношестве он и сам был по ту сторону баррикад, часто обсуждая со своими друзьями аппетитные женские формы, но, когда гормоны поутихли и Райт стал старше, то забыл об этой привычке.
Порой, казалось, что если показать Леона Райта психологу, то он выявит у него долю психопатических отклонений. И было бы у парня чуть больше сил, то он бы точно отправил какого-нибудь незнакомца в больницу.
Повстречав Анну, Леон считал, что сделал свой окончательный выбор. Необходимость рассматривать кого-то еще отпала. И он не мог позволить себе смотреть на кого-то еще. Парень считал подобные взгляды на других девушек, неуважительными по отношению к Анне. И теперь сам был вынужден терпеть взгляды противных зевак, недостойных раздевать ее глазами.
Иногда Анне приходилось разнимать его с очередным любителем пялиться на женские формы, доходило до крика и слез. Девушка не хотела, чтобы навредили Леону. Или он кому-то. Было бы еще хуже, если бы его забрала полиция или пырнули ножом в живот какие-то очередные пьяные идиоты. Она успокаивала Леона тем, что она только его девушка и нет ничего страшного в том, что они смотрят на нее. Но Райт имел свое мнение на этот счет и каждый раз позволял себе агрессивно вести себя по отношению к другим людям, если внезапно у него закралась мысль, что кто-то может позариться на его любимую.
Внезапный звонок в дверь, раздавшийся в начале девятого часа, вытащил его из череды терзающих воспоминаний, но он даже не пошевелился, для того чтобы узнать кто там. После второго звонка он напряг свой голос как можно сильнее и крикнул через дверь: «Уходите». После небольшого молчания, Райт услышал, как в дверной замок вставили ключ, а он, сидя на полу кухни смотрел в прихожую с интересом. Леон даже и не думал пугаться или что-либо предпринимать. Единственная мысль, которая возникла в его голове, что, возможно, это отец где-то раздобыл ключи, чтобы проверить жив ли его сын. Он только лишь сунул руку в карман шорт, чтобы достать помятую пачку сигарет и неторопливо закурить.
Дверь квартиры резко открылась, ударившись о стоящий поблизости потрепанный временем шкаф для одежды. В нее забежал огромный амбал, весь одетый в черное, без каких-либо опознавательных знаков, которые могли бы внести хоть какую-то ясность происходящему, с балаклавой на лице и черных перчатках. Он передвигался по квартире довольно уверенно и знал, где именно сейчас находится Леон. Казалось, что у него был какой-то заранее проработанный план, который он вынашивал долгие годы.
