Петля Пейна - страница 30

, – Леон прервал свои размышления решившись на смелый шаг. Он оттолкнул врача, который повалился на серый больничный линолеум, собрав все свои последние силы, побежал в сторону окна, запрыгнул на подоконник и тут же сиганул в окно с третьего этажа. – Надо только убить себя, чтобы проснуться».

Очнулся Леон уже лежа на кушетке, с конечностями пристегнутыми ремнями, в тесной комнате, с маленьким окошком из которого пробивались тусклые солнечные лучи. Окошко было зарешечено и настолько маленькое, что при всем желании выбраться оттуда бы не удалось, даже не будь там решетки. Дверь в комнату тоже была металлической с металлическим окошком, которое при желании можно было открыть и посмотреть в каком состоянии пациент.

«Не получилось, неужели не сон? Тогда что это? Боже, как же раскалывается голова…, думай, Леон, думай… Где ты? Что здесь происходит? Все это выглядит словно какой-то абсурд… Давай пораскинем мозгами. Если это не сон, то что это? Переселение душ? Но это же невозможно, а если и возможно, то почему сейчас лето? Из этого можно сделать только один вывод – сейчас совершенно другое время. Вопросов много: кто я, где я и, главное, когда? – Леон глазами ловил пробирающиеся сквозь окошко лучи и пытался найти хоть какую-то зацепку, хоть что-то, что могло бы прояснить ситуацию. – Так. Импульсивные и необдуманные действия делают только хуже. Я не понимаю, что происходит и именно поэтому нужно понаблюдать за обстановкой, собрать информацию, осмотреться. Я и так уже в безвыходном положении… В безвыходном положении, пока… Пока я привязан к этой кровати… Выдохни Леон, нет безвыходных ситуаций. Ты что-нибудь обязательно придумаешь…, – размышления Райта прервались отворившейся со скрежетом входной двери, и он зажмурил глаза боясь того, что его может сейчас ожидать. Скованный по рукам и ногам, он больше ничего не мог поделать, кроме того, как напрячься и ожидать худшее. Судя по звукам, в комнату вошли трое.

– Тобиас Гаррисон Тернер, тридцать четыре года. Был доставлен к нам после дорожно-транспортного происшествия, после чего пробыл полгода в коме, а сейчас утверждает, что он не тот, кем является. При попытке совершения суицида был направлен в крыло для душевнобольных, в отделение интенсивной терапии… – Леону голос показался очень знакомым, и он приподнял голову, чтобы посмотреть на этого человека.

Перед ним предстали трое, двое из которых были одеты в одежду санитаров и, по всей видимости, были готовы в любую секунду броситься на усмирение буйного пациента. Третьим же, был худощавый врач, одетый в белый халат. Он держал перед собой планшет с записями. Одной рукой он держал его, а другой приподнял листок из-за чего не было видно лица, с которого он что-то читал. Через мгновение доктор опустил листок и тут Леон опешил.

«Твою ж мать! Он то мне и поможет! Какая удача! – у Райта наконец-то появилась надежда, что можно повернуть ситуацию в свое русло и выбраться из плена. – Главное собраться с мыслями и не сказать чего-то лишнего! Необходимо его заинтересовать, но вот чем?».

– Меня зовут доктор Алекс…

– Прайс!

– Да, именно, – удивился он. – Откуда Вы знаете меня?

– Читал Ваши работы.

– Тогда Вы должны понимать, что я от Вас хочу получить. Знаете, у нас тут выходит очень интересный случай, как раз по моей специальности, – доктор подошел поближе к Райту, чтобы было проще вести диалог. – Учитывая то критическое состояние, в котором Вы находились, а также вызванные в мозге повреждения, вследствие полученной Вами травмы, необходимо провести обследования и понять симптоматику Вашего странного поведения, оценить ущерб, нанесенный вашему мозгу и понять можно ли это поправить. В общем и целом, Тобиас, я здесь, чтобы помочь Вам. Не волнуйтесь, мы с Вами просто поговорим. Скажите, Вы знаете кто Вы такой? Осознаете ли где сейчас находитесь? Какой сейчас год? Сколько пальцев я сейчас Вам показываю?