– Кто это его так?
– Да выродок фашистский, – махнул рукой Игорь.
– Ладно, потом расскажешь, – Гена хлопнул брата по плечу и, уже обращаясь к освобождённым, крикнул:
– Эй, мужики, по одному осторожно забирайтесь в кузов.
– Я за руль. – Алексей уселся на водительское место. – Будь благословен тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!
Сергей устроился рядом, распечатывая санитарный пакет.
После того, как пленные, гомоня и чертыхаясь, залезли под брезент, Гена занёс уже было ногу на скобу с заднего борта и собрался нырнуть внутрь. Тут он заметил движение Игоря в сторону хаты.
– Куда? Сбрендил?
– Нам нужно оружие! Ситуация обостряется.
– А если в доме остались…
– Никого там нет!
– Может быть ловушка, или тебя встретят раненые, способные стрелять. Знаешь, как говорится, кто рискует оправданно, пьёт шампанское, а кто не оправданно, за того близкие и друзья пьют водку.
– Ладно, хрен с ним, – неожиданно согласился со справедливыми доводами брата Полковник. – Только вот MG-38 с мотоцикла надо снять.
– Время! – Гена мыслил здраво.
– Минутное дело. Зато, если нас нагонят, мы свои жизни отдадим подороже.
Генка вздохнул, и они побежали к «цундапу».
В багажнике мотоциклетной коляски нашлись гаечные ключи, с помощью которых и удалось открутить пулемёт.
– Эх, хороший мотоцикл, прихватить бы и его. – Гена с теплотой во взгляде погладил руль «цундапа». Вдруг он встрепенулся и, что-то соображая, потёр подбородок. – Слушай, мы точно такой же видели с Лёхой у Иваныча.
– У кого? – не понял Игорь.
– Потом объясню… Именно эту модель – «KS-600». Основной тяжелый мотоцикл в немецкой армии. Боевая лошадка.
– Да, – оживился Полковник. – У него в своём классе был самый мощный движок в довоенной Германии, причём верхнеклапанный и оппозитный.
– Угу, почти 580 «кубиков». С коляской шпарит сто км в час.
– И это при 570-ти килограммах-то собственного веса!
– А «жрёт» всего пять-шесть литров на сотку.
– Вот на таком бы сейчас уходить. Вчетвером как-нибудь уместились бы. – Генка покрутил ручку газа.
– Да можно было бы, если бы не эти бедолаги, – он кивнул на кузов грузовика. – Не бросать же их здесь.
– Ты прав. Ладно, берём только MG и два барабана, вон, видишь, в коляске лежат.
Через несколько минут они перебрались в грузовик.
Алексей включил передачу, отжал сцепление и вдавил педаль газа в пол. Взревели шесть цилиндров и «опель» резко дернулся с места.
– Эй, сапожник! – зло и весело крикнул Генка из кузова. – Чай, не дрова везёшь! Понабирают по объявлению!
Но Лёха в кабине не слышал его. Он быстро освоился с управлением незнакомой машины. «Блитц» (блитц – молния – нем.) полетел хоть и не как молния, но довольно резво. Денисов где-то читал, что именно на этих машинах впервые появился зигзагообразный росчерк, напоминающий всполох молнии и ставший эмблемой на всех последующих моделях «опелей». Впрочем, это к делу не относится.
Шестицилиндровый двигатель от легковушки «Адмирал», который ставили на трехтонную серию, легко двигал грузовик с десятью человеками на борту.
– Слушай, а куда мы едем? – через пару километров спросил сидевший рядом с Алексеем Глебов.
– Ну, это же понятно, к тому месту, где переплывали реку, – пожал плечами Алексей.
– А куда девать деревенских?
Денисов остановил машину, и они с Серегой выпрыгнули из кабины. Братья, сообразив, что у ребят возникли вопросы, выбрались из кузова. Выползли сходить до ветру и освобожденные.
