Волосов с интересом и завистью наблюдал за главным информационщиком Управления. Для него, да и многих других, оставалось загадкой, как тому удавалось делать доклады, практически не пользуясь подготовленным материалом. Вот и сейчас он заглянул в свои записи лишь в самом начале своего сообщения.
Станислав Михайлович тем временем бросил взгляд на начало второй страницы и продолжил:
– Сигнал по факту хищения поступил в районный отдел ОГПУ. Дело было рассмотрено – от возбуждения до вынесения приговора – в течение десяти дней. Тогда законом были определены такие сроки, не более пятнадцати дней. В этом случае в процессе следствия рабочие, бывшие с Китаевым, свою вину и причастность к хищению категорически отрицали и указали, что неоднократно видели, как Китаев в конце рабочего дня собирал и прятал обрезки и остатки от разрезанного за смену хлеба. В своих показаниях они утверждали, что именно Китаев, используя свое положение старшего при получении и транспортировке хлеба, совершил преступление, ответственность за которое он пытается возложить на них.
Начальник Управления что-то пометил в своем блокноте.
– В ходе проведения очной ставки подозреваемый признал, что действительно собирал остатки хлеба, которые отдавал беспризорникам, постоянно находившимся около булочной, однако свою причастность к хищению двух буханок категорически отрицал. Несмотря на последнее обстоятельство, судебным решением на основании показаний свидетелей и частичного признания своей вины Китаев был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей пятьдесят восемь прим УК РСФСР, и, учитывая смягчающие вину обстоятельства – преступление совершено впервые, размер хищения незначительный – приговорен к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества.
На этих словах голос Станислава Михайловича почти незаметно дрогнул.
– В декабре тысяча девятьсот тридцать второго года осужденный этапируется в исправительно-трудовой лагерь номер пятнадцать, дробь, сто тридцать девять двести семьдесят шесть, расположенный в Амурской области, на строительство Байкало-Амурской магистрали, где работал рабочим, звеньевым, затем мастером участка. В феврале тридцать восьмого досрочно освободился и перебрался в Узбекистан…
Начальник Управления опять сделал в блокноте пометку.
– После освобождения, тридцать восьмой–тридцать девятый годы, работал на стройках Ферганы. В конце тридцать девятого Китаев женится и переезжает к родственникам жены в Москву. Устраивается токарем на Машиностроительный завод имени «Двадцать пятого Октября». С началом Великой Отечественной войны завод перепрофилируют на выпуск авиадвигателей для истребительной авиации, рабочие и служащие получают бронь и освобождаются от призыва в армию. Зимой сорок первого года завод эвакуируют в Киров. В Москву производство возвращается уже в сорок четвертом. После войны, в сорок седьмом году, Китаев разводится с первой женой и женится вторично на Сабалиной Анне Семеновне. В мае сорок восьмого у них родилась дочь, Китаева Любовь Григорьевна…
Еще один листочек отложен в левую сторону и осталась последняя страничка.
– Китаев до настоящего времени работает на предприятии, куда был принят еще до войны. Называется оно сейчас «Маяк» и относится к особо режимным объектам, выпускающим продукцию военного и двойного назначения, входит в систему Министерства среднего машиностроения СССР и находится в оперативном обеспечении Четвертого Управления КГБ. Китаев имеет третью форму допуска к работе с секретными материалами, неоднократно проверялся органами КГБ. Компрометирующих материалов на него не имеется, характеризуется положительно, ударник коммунистического труда, портрет – на Доске почета.
