Испытание верой
Время бежало, я взрослел. Без мужского воспитания мне приходилось искать примеры для подражания на улице, в кругу сверстников и среди чужих авторитетов. Это закаляло характер, давало жизненные уроки, но вместе с этим оставалось ощущение неполноты. Мне было трудно ощутить себя настоящим мужчиной. Я искал ответы в чужих взглядах, словах и поступках, как путник жаждет воды в пустыне, но тщетно. Возможно, тогда я ещё не осознавал, насколько важно было развить внутреннюю силу, чтобы обрести целостность.
Эти чувства преследовали меня ещё в подростковом возрасте. Неведомо почему, но, несмотря на желание сблизиться с девушками, страх сковывал. Они чувствовали это и отдалялись, замечая во мне что-то чуждое, не соответствующее невидимой гармонии. Возможно, всё происходящее было лишь игрой разума. Их присутствие лишало уверенности, не позволяя выразить чувства и оставаться собой. Со временем я с грустью осознал, что смотрел на них поверхностно. Замечал лишь оболочку, не видя души и духовной красоты. Среди незнакомых людей мне было так же некомфортно – я чувствовал себя неловко и зажато.
Собственные эмоции держали меня в плену, и я не знал, как освободиться от этого груза. Инстинкты бурлили, порывы сменялись страхом, а внутренний конфликт раз за разом вырывался наружу. Женщины были зеркалами, интуитивно отражающими моё состояние. Они считывали тревогу, сомнения, дисбаланс – и невольно откликались на них.
Во мне смешалось всё: мощная женская энергия, слабое мужское начало и беспокойный инстинкт, не дававший обрести равновесие.
Разговор с Ним
Религия никогда не была частью моей жизни. В детстве мне не говорили, как молиться, как разговаривать с Богом, не объясняли, кто Он. Крестился в восемнадцать лет не по зову души, а по настоянию мамы. Я не понимал, что значит иметь веру, и часто сомневался в том, есть ли Бог, словно путник, который отвергает саму возможность оазиса, пока не увидит его собственными глазами.
Но Его присутствие всегда ощущалось внутри. Иногда оно было едва заметным, почти неуловимым, но не исчезало. Даже когда я отвергал Бога, гневался, терял внутреннюю опору, Он оставался рядом – охраняя, направляя, терпеливо и молчаливо наблюдая за мной.
Позже, оглядываясь назад, я почувствовал острую благодарность, смешанную с жгучим раскаянием. Я молился, словно впервые искренне говорю с Ним, прося прощения за сомнения, неверие, слепоту. И в какой-то момент меня осенило: Бог не ждал покорности и не требовал искупления. Он просто хотел, чтобы я простил себя – отпустил груз обид, претензий и самобичевания.
С самого начала Его присутствие было рядом, как тихий свет во тьме, проявляя милосердие и сочувствие, даже когда я не осознавал этого, теряясь в лабиринтах своих заблуждений.
Гнев без адреса
С семи до пятнадцати лет в моей жизни, казалось, не происходило ничего значимого. Я был обычным весёлым парнем, добрым пухляшом с множеством комплексов и страхов. Но внутри меня бушевала тьма. Если оглянуться, я понимаю, что, вероятно, злился на мир и людей. Ненависть охватывала даже к тем, кого я не знал, хотя никто не причинил мне зла. Она рождалась не по чьей-то вине, а лишь от самого факта существования других.
Возможно, это было чувство обделённости – боль, вызванная определёнными типажами людей, их поведением, уверенностью. Я смотрел на окружающих и не понимал: как им удаётся жить так легко, почему обстоятельства складываются в их пользу, откуда берётся то, чего нет у меня? С этого и начиналось моё отторжение.
