Софья этим воспользовалась. В полках появились её приближённые, накручивали – при Петре вам будет ещё хуже. 15 мая 1682 года стрельцы взбунтовались. Вломились в Кремль. Бояре вышли на крыльцо дворца, уговаривать их. Царица Наталья вывела братьев Петра и Ивана. Но подстрекатели в разбушевавшейся толпе кинулись во дворец, повлекли стрельцов за собой. Подсказывали, кого убивать – сторонников Петра. На самого юного царя и Наталью даже не обратили внимания. В коридоре дворца их отшвырнули в сторону. Петра забрызгало кровью его зарубленного дяди, мальчик получил тяжёлый нервный шок.
Бунтующие стрельцы разбрелись по городу. Взламывали кабаки, винные погреба, напивались. Перебили немало случайных людей, просто попавшихся под руку. А Софья действовала хитро. Она как будто успокаивала мятеж. Приглашала к себе делегации стрельцов. Ласково принимала их, угощала. Обещала выплатить столько денег, сколько скажут. Обманутым воинам это нравилось, и они потребовали, чтобы в России было два царя, Иван и Пётр. Один больной, другой малолетний, а от их имени пускай правит Софья. Вот так царевна руками стрельцов уничтожила своих противников – и захватила власть.
Симеон Полоцкий уже умер, но Сильвестр Медведев стал духовником (личным священником) Софьи. Василия Голицына она поставила канцлером (главой правительства). Третьим её помощником стал начальник стрельцов Шакловитый.
Голицын вообще презирал всё русское. Требовал, чтобы дворяне нанимали детям польских учителей, посылали их в польский университет. Если кто-то одевается и ведёт себя не так, как принято у польской знати, это считалось отсталым, неприличным. Новые правители добились, чтобы и в Москве открылся свой университет, Славяно-греко-латинская академия. Однако тут патриарх Иоаким их переиграл. Он же не случайно тянул время. Пригласил учёных греческих священников, братьев Лихудов. Руководить академией поставил их, а не Медведева.
Но на другие высокие должности Софья с Голицыным назначали своих друзей. Щедро награждали их. Раздавали им государственные деревни с крестьянами, заводы, фабрики. Из-за этого повторялись такие же безобразия, как при Фёдоре. Новые начальники тоже хотели строить себе богатые дома, покупать иностранные кареты, устраивать балы. Вымогали для этого деньги у народа или воровали из казны. А тех, кого царевна и канцлер не любили, они отсылали куда-нибудь подальше, в глухомань.
Мать Петра вроде бы не трогали. Но она чувствовала враждебное отношение. Переехала с детьми из Москвы в загородное имение Преображенское. Наставника для Петра мать взяла первого попавшегося, дьяка Никиту Зотова. А он не слишком-то старался, любил выпить. Давал уроки чтения, письма, арифметики. Пётр был очень способным, схватывал всё на лету. Сделает уроки, и наставник отпускал его гулять, играть с детьми слуг. Ну а сам приложится к чарочке и завалится спать.
Ни к каким делам, к заседаниям правительства Софья Петра даже близко не подпускала. Его привозили в Москву только на торжества – показать народу. Но он рос умным, смелым, любознательным. В 1684 году его привезли на большой церковный праздник, пройтись в крёстном ходе. Он стал расспрашивать патриарха: в чём смысл обрядов, когда их установили. А потом бояре повезли мальчика на полигон Пушечного двора посмотреть стрельбу. Пётр был в восторге. Настоял, чтобы ему самому дали пальнуть. Стал требовать, пусть его научат артиллерийской премудрости.
