«В Полтавской губернии, где 85 % крестьянских дворов не подвергаются переделам уже несколько десятилетий подряд, число рождений в 1913 г. по сравнению с числом рождений в 1882 г. дает увеличение всего на 3 %… В соседней Харьковской губернии, где, наоборот, 95 % дворов объединены в общины, число рождений за тот же период увеличилось на 52 %. В смежных Ковенской и Смоленской губерниях число рождений возросло на 3 % в первой и на 40 % во второй. В Ковенской губернии 100 % крестьян владеют землей подворно, а в Смоленской – 96 % общинно. В Прибалтийском крае, не знавшем общинных порядков и придерживающемся системы единонаследия крестьянских дворов, прирост рождений за 30–летний период составляет едва 1 % первоначальной цифры».
(Л. Лигошенко)
Принято считать, что увеличение рождаемости – признак процветания общества. Вообще-то это не совсем так. Практика показывает, что в благополучных странах рождаемость, наоборот, падает. Например, в современной Швеции. Но дело не в этом. Количество земли оставалось прежним! Вводить какие-то новые и прогрессивные технологии в условиях жуткой чересполосицы было очень непросто. Да и не на что было проводить какие-либо улучшения. Но об этом дальше.
Кстати, сегодня очень модно приводить данные Дмитрия Ивановича Менделеева о том, что к концу тридцатых годов население России должно было составить 500 миллионов жителей. В том, что столько не составило, винят, понятное дело, большевиков. Так вот Дмитрий Иванович, конечно, являлся гениальным химиком, но в других областях человеческого знания он разбирался куда хуже.
Можно для иллюстрации привести другой его прогноз, который стал просто классикой попадания пальцем в небо. Менделеев полагал, что к тому же концу тридцатых годов XX века главной проблемой городов станет… Ни за что не догадаетесь. Уборка и вывоз конского навоза! А как же! Ученый посчитал темпы роста количества лошадей в городах – и схватился за голову[16]. Ему в голову не пришло, что гужевой транспорт может быть вытеснен другим.
Вот и в случае с населением Дмитрий Иванович поступил точно так же. Он просто экстраполировал имевшиеся у него данные. Менделеев как-то не подумал о причинах – и о том, что при изменении условий ситуация тут же изменится. К примеру, казаки, у которых земли хватало, имели в семьях по два-три ребенка, а не по 8–10, как крестьяне. Да и рост промышленности, а следовательно, городского населения неизбежно ведет к падению рождаемости.
А в России возникал вопрос – а что делать, когда количество общинников увеличится настолько, что им просто будет «не поместиться» на своих наделах?
Будущие апологеты столыпинской реформы всё это прекрасно понимали. Как и то, что большинство крестьян для государства были… совершенно бесполезными.
«– Сколько у крестьянина земельки? Десятин пять-шесть, хорошо – восемь-десять. Из них под пастбище – десятины две, самое малое, отдай. Сколько остается? Ну, пусть восемь десятин. Засадил ее мужичок рожью. Собрал с каждой десятины сорок пудов, хе-хе. На хуторах-то поболе собирают, ну так там и люди работают… Собрал, значит, сорок пудов с десятины. Сколько это всего получится, доченька?
– Триста двадцать, – подсчитала Аня.
…
– Триста двадцать пудов. Из них – сто двадцать на посев отложи, а то на следующий год и того не будет. Уже осталось двести десять. Из них вычти по двадцать пудов на душу на прожитье, самое малое двадцать, если не хочешь лебеду есть. Если в семье душ пять – еще сто пудов в сторону. Сколько осталось? Сто десять. Повез он весь урожай продавать, а пшеничка, хе-хе, по рублю за пуд ушла. Сто десять рублей. Из них налогов рублей десять. Сколько осталось? Сто рублей. На весь год. А мужичку одежку купить надо? Надо. Мясо, молоко, сахар, табак, железо, соль, спички надо? Надо. Если кто родился или, не дай бог, помер, батюшке отдать за требы надо? Сколько там остается? Слезки.
