Усадив Петру в кресло, Олег Петрович снова пригладил ее волосы и доложил:
– Дамы, я – в гараж, готовить нашу ласточку к завтрашнему рывку загород.
– Ура! Мы едем в деревню!
– Да, доча, осталось совсем немного теплых деньков, надо их провести, по возможности, на свежем воздухе. Тетя Вера требует вывезти ребенка на природу.
– Ребенка не против! – захлопала в ладоши Петра.
– Ладно, мои любимые женщины, я улетел.
Чмокнув по очереди дочь и жену, Олег Петрович ушел.
Мария Андреевна, стоя на коленях, продолжала колдовать над редким цветком с внешностью динозавра, осторожно пересаживая его в больший горшок. Руки в хирургических перчатках действовали ловко, как и скальпель на операционном столе. Закончив с очередным цветочным питомцем, она вытянула затекшие ноги и, прислонившись к стене, с удовольствием посмотрела на свою работу.
Петра встала из плетеного кресла-качалки и подошла к перилам балкона.
– А как вы познакомились с папой? – спросила Петра, взглянув на маму.
– Подай мне, пожалуйста, водички, – делая вид, что не замечает вопроса, попросила Мария Андреевна.
– Ну, мам, расскажи…
– Что рассказать, дочка?
– Где встретились, и сколько у вас длился период безумной страсти? – не унималась Петра, протягивая маме лейку.
– Да, не помню я, Петра. Это все было так давно. Что это тебя заинтересовали такие вопросы. Уж не влюбилась ли?
– Мам, не переводи, как обычно, тему с вас на меня.
Петру не переставало удивлять, что ни папа, ни мама, ни даже бабуля, не могли ничего подробного рассказать на эту тему.
– Вы сговорились, что ли, родственники? Что за тайну семейную скрываете?
– Ничего мы не скрываем, – почти хором ответили Мария и входящая на балкон с кучей свертков бабушка.
Все тут же рассмеялись. И Петра подхватила общую атмосферу веселья. Сначала бросилась целовать маму, потом так зажала в объятьях бабулю, что та чуть не задохнулась.
– Петра, ты же задушишь меня!
– Бабуля, у нас точно нет ничего ужасающего в семейных архивах? – перед сном решила уточнить Петра.
– Подумай сама, внученька, – подоткнув со всех сторон одеяло, ответила бабушка, – разве в такой любящей семье может быть что-то ужасающее? Мы все друг друга очень любим, а тебя – больше всех. Я думаю, ты это сама чувствуешь.
«И правда, – поразмыслила Петра. – Достаточно посмотреть на то, с какой любовью смотрит папа на маму, и как мама до сих пор мило кокетничает с ним».
Петра повернулась на другой бок, и подложила ладошки под щеку.
«Какая же счастливая у нас семья. Однажды и у меня будет муж и детки. Мама с папой станут бабушкой и дедушкой, а бабушка – прабабушкой… и заживем мы еще лучше…», – засыпая, мечтала Петра.
***
Подруга детства Марина уезжала в Германию. Гвардейскую танковую дивизию ее папы переводили в Потсдам. Для девочки переезды давно стали нормой жизни. Но сейчас Марину сильно огорчало расставание с Москвой и подругой Петрой, с которой они прошли детский сад, лизали металлическую горку и в шесть лет договорились, что первого сентября будут вместе звонить в колокольчик. И через год десятиклассник Федор пыжился изо всех сил, делая вид, что ему вообще не сложно нести на обеих руках двух рослых первоклассниц, которые ухватив один колокольчик, с упоением трясли им на зависть других первоклашек.
Быть избранным «звонарем» на утреннике было предложено Петре – внучке известного ученого. Но та категорически заявила, что делать это станет только в паре с Мариной Минкиной. Родители улыбнулись и поддержали желание дочери, а завуч не стала спорить с именитой семьей, и все прошло впечатляюще. Зал дрожал от аплодисментов, а родители и учителя прослезились от двойного эффекта, глядя на восторженных, счастливых девчушек с огромными бантами.
