– Так нельзя. Это не по-мужски, – вмешался в разговор Пол. – Скорее это ты должен ее кормить, а не она.
– Кто тебе об этом сказал? Я не просил ее меня рожать. – Петр тоже был серьезен и раздражен.
– Ты не прав. Мы должны работать, должны зарабатывать деньги для своей семьи. Настоящей и будущей. Мужчина – добытчик, хозяин, он глава семьи.
– Так что же вы не работаете? – парировал Петр. – Или рыться в песке в надежде найти пару стекляшек – ваша работа и цель в жизни?
– Это ты зря. – Пол встал во весь рост. – Мы же не собираемся все время ковыряться в песке. Это просто хобби. На каникулах. На самом деле мы со Стивеном уже подыскали себе работу и через месяц начнем работать по-настоящему.
– Ну и работайте. По-настоящему, – фыркнул Петр, поднялся и зашагал прочь. – Подумаешь, работяги. А я и сам знаю, как мне жить, и нечего меня учить и лезть со своими советами ко мне в душу, – бухтел он по дороге.
– Зря он обиделся, ничего плохого мы ему не сказали, – Пол с сожалением смотрел вслед Петру.
– Перебесится, – махнул рукой Стивен.
В эту ночь сон не шел к Петру. Он ворочался, злился, вспоминая свой разговор с ребятами, оправдывал себя, понимая в глубине души, что не прав. В его голове сидели два неуживчивых человечка, которые никак не могли и не хотели договориться друг с другом. Лишь под утро он забылся, но сон его был каким-то зыбким, не глубоким. Вроде бы, как и не сон… А вот какая-то фигура. Как в дымке. Приближается. Какие-то непонятные белые одежды. Лицо не разобрать. Садится в кресло. Понимаю, что он меня видит. Более того, внимательно на меня смотрит. Как бы, изучает. Никогда его не видел. Чего ему от меня надо?
– И не увидишь никогда, – промолвил ночной гость. Голос его был глубоким, каким-то завораживающе-добрым, даже бархатным.
– Вы кто? – не ожидал, что он еще и мысли читает
– И не только мысли, а и всю твою жизнь, – незнакомец положил ногу на ногу, отвалился в кресле. Петр заметил у него на ногах старые поношенные сандалии. Они были совсем не модными, хотя кто же сейчас разберет, что старое, а что модное? Незнакомец немного смутился и спрятал ноги под длинный белый балахон.
– Да, старенькие уже, так новых– то нету! Ничего, переживу. Так, о чем бишь, я говорил?
– О жизни. О моей жизни.
– А что твоя жизнь? С ней все ясно.
– И что же с ней ясно? – сердце Петра бешено заколотилось.
– Да все. А что тебя конкретно интересует? Когда помрешь? Сразу скажу – не скоро. А все остальное – пожалуйста, пользуйся. Только сегодня и только сейчас! – незнакомец сделал широкий жест руками, как бы призывая пользоваться его услугами.
– Хочу узнать, что меня ждет…Ну, хотя бы, в ближайшее время?
– А что бы ты хотел вообще для себя самого?
Петр стушевался.
– Да как обычно. Поменьше работать, побольше отдыхать. Да, еще быть очень богатым.
Незнакомец как-то нехорошо усмехнулся.
– Это, конечно, дело не хитрое. А как же без работы?
– От работы кони дохнут. Вы скажите, что мне, все-таки, ждать от жизни?
– Ишь ты, какой прыткий. Говоришь, не любишь работать? Ну, ну. Так слушай меня внимательно. Завтра чуть свет ты должен взобраться на Столовую гору с обратной ее стороны. Знаю, что оттуда никто не взбирается. Но только без этого никак нельзя. Так вот, как взберешься, ищи три высокие ели. Они стоят поодаль от остальных, да и повыше остальных. Станешь в центр их треугольника, повернешься на север. Потом… щас вспомню. А, да! Сделаешь тридцать шагов, упрешься в сухое дерево, вот там и зарыто твое счастье.
