Они вновь двинулись между уходящими в мрачноватую высь стеллажами с книгами, а затем цепочкой через раздвинувшуюся перед ними стену. На этот раз путь вывел их наружу, в промокший мир чудес.
***
Было, по-видимому, раннее утро. В его тусклом свете вышедшие видели мокрую скалу за спиной, бесчисленные капли везде: на листьях деревьев, на траве и цветах. Дождь был гораздо слабее, чем после вызванной Петровичем грозы, но он никуда не делся, всё так же шёл, закрывая своей пеленой всё, кроме стоявших ближе других деревьев.
Гран первым нарушил молчание:
– Не сердитесь на них. Учёные очень умные, самые умные в нашем мире, но им свойственно всего бояться и никому не доверять. Они странные: никому не дают читать свои Книги, никого не пускают в Хранилище. Мы, возможно, раньше вызвали бы вас, если бы они нам сразу сказали о древнем пророчестве. Вы ведь не уйдёте обратно, попробуете нас спасти?
Петровича поразили робость и надежда, звучавшие в голосе этого гордого и высокомерного человека.
– Конечно, попробуем, – ответил мальчик. – Только простите, Гран, а вы, вы сами не пробовали остановить Охотников? Ну там, повоевать с ними, что ли?
– Повоевать? – переспросил Гран. – Как это? Это, наверное, что-то, о чём мы не знаем… Мы пробовали поговорить с ними, всё объяснить, убедить уйти. Никакого результата. Все, кого мы посылали к Охотникам, исчезли, по-видимому, погибли. Наш мир очень разумный, но мы никогда не воевали, прости, Петрович.
Они ещё немного помолчали, любуясь просыпающимся лесом, слушая тихий разговор деревьев. Это было красиво. Несмотря на витавшую в воздухе опасность, умиротворение разливалось в душе Петровича. Но ещё одно чувство, пришедшее недавно, не уходило.
Обида. Ему было обидно, что он, мальчик, должен был всё взять на себя, быть самым сильным и предусмотрительным, быть взрослым. Какая-то несправедливость была в этом. И хотя в своём мире он тоже не был защищён и опекаем, там, по крайней мере, все понимали, что он ребёнок и нуждается в совете и помощи.
– Когда мы пойдём? И ещё: хотя бы приблизительно – куда идти, что делать? План какой-нибудь есть? – спросил он Грана.
– Пойдёте сейчас. Я познакомлю вас с Проводником и Стражем, и пойдёте. А план… План – это ваше дело. Откуда у нас план? – искреннее недоумение в голосе Грана мешали даже обижаться на него, и Петрович просто ещё раз вздохнул: ну что с ним сделаешь?
– Вот ваш проводник, – Гран указал на куст возле ног Люси, и та испуганно отступила подальше от куста: под свисающими до земли мокрыми ветками сидела довольно большая, размером с двухмесячного котёнка, жаба.
– Позвольте представиться, я – Га, ваш Проводник, – голос жабы был, как и полагается, квакающим, но при этом полным достоинства.
Петрович и Люся представились, удивлённо глядя на жабу.
– А Страж кто? – спросил Петрович у Грана. Тот огляделся вокруг и указал на одно из деревьев:
– Это ваш Страж.
На ветке сидела крупная, сантиметров семьдесят в высоту, птица, смотревшая на них умным взглядом чёрных глаз.
– Его зовут Кри, – пояснил Гран. – Он молчалив и необщителен, он не будет вам мешать. Страж никогда не спит, и поэтому вы сможете отдыхать спокойно: в случае опасности Кри предупредит вас, разбудит, если спать будете. Вот вроде и всё. А это для Проводника, – Гран протянул Петровичу небольшой рюкзак. – Поса дите его туда и понесёте. А вот сумочка побольше, ну, там для еды и всего такого.
