– Да, желательно.
– Значит, я без помех займусь своим делом, а вы – своим. При том, как понимаете, я никуда от вас не денусь. Согласны?
Милиционер с балетмейстером стояли в дверях зала, и заинтригованная труппа таращила на них глаза.
Капитан Хомяков почесал лоб.
– В принципе, логично.
Вздохнув с облегчением, Сергей скомандовал:
– Ольга, на выход! Помоги следствию!
Красотка с красной лентой по-военному отдала честь и под смешки коллег направилась к двери. Походка ее сама по себе была танцем. Приблизясь к милиционеру, девушка театрально прошептала:
– Пойдем, озорник! – И, толкнув его плечиком, проследовала к ближайшему креслу.
Несколько ошарашенный капитан Хомяков потопал за ней. Смех труппы, хорошо знакомой с Ольгиными фокусами, заглушен был ритмичной музыкой.
Ольга вольготно расположилась в кресле возле милицейского блокнота.
– Закройте дверь, пожалуйста, – попросила она.
– Зачем? – нахмурился Хомяков.
Ресницы Ольги затрепетали.
– Я доверю вам свои тайны.
– А посерьезней нельзя? – Хомяков вернулся к двери.
Разбившись на две шеренги, в которых оказался и худрук Макаров, танцоры копировали движения остроносого парня с волосами, стянутыми в хвост.
Парень выделывал коленца – просто мать честнáя. Затем подпрыгнул, изогнулся кошкой и встал на руки. Оттолкнулся от пола, изогнулся и очутился на ногах. Все танцоры повторили его трюк. В том числе и здоровяк-балетмейстер, чтоб его…
– В соляной столб превратились? – подала голос Ольга.
Капитан Хомяков пробормотал:
– Что это, блин, такое?
– Фокстрот. – Ольга сидела, положив ногу на ногу. – Неплохо бы разбираться в вашем возрасте.
– Я не про музыку. Что они танцуют?
– Ничего. Обычный макаровский тренаж. Либо вы меня допрашиваете, либо я возвращаюсь в трудовой коллектив.
Прикрыв дверь, Хомяков плюхнулся в кресло и взял со столика список лиц, присутствующих в театре в день пожара.
– Так, значит… вы Ольга. А фамилия?
– Сперва сами представьтесь, полковник.
– Капитан всего лишь. Хомяков.
– О кей, сойдет и капитан. – Ольга томно потянулась в кресле. – Звать-то вас как, шалунишка?
– Виталий Павлович. Посерьезней давайте: мы здесь не в бирюльки…
– Буду звать вас Виталиком.
– Лучше Виталием Павловичем.
– В моей голове отчества не держатся.
Хомяков нахмурил брови.
– С вами не соскучишься. Как все-таки ваша фамилия?
Девушка вздохнула.
– Насколько мне известно, в этом театре лишь одна Ольга. – Она указала ноготком на лист в руке капитана. – Проанализируйте информацию.
Уткнувшись в список, Хомяков смущенно пробормотал:
– Так, значит… Круглова Ольга Николаевна.
– Гениально! Виталик, у вас интеллект полковника.
Хомяков стиснул зубы.
– Вы меня достали.
– Уже? – удивилась Ольга. – Ведь я только разминаюсь.
Хомяков шмякнул милицейскую фуражку на столик.
– Круглова Ольга Николаевна! Согласны вы отвечать на вопросы или вызвать вас к следователю с повесткой?!
Ольга сделала большие глаза.
– А вы разве не следователь?
– Следователь сидит в прокуратуре. Хотите туда?
– Дайте-ка подумать, – наморщила лоб девушка. – Приличный хоть мужик?
– Следователь – Евгений Борисович Бах!.. – рявкнул капитан и тут же прикусил язык. Но было поздно.
– Бах? – изумленно повторила Ольга. И захлопала в ладоши. – Хочу к Баху, хочу к Баху! И к Моцарту! И к Берлиозу!
За дверью зала приглушенно звучал вальс.
Хомяков расстегнул пуговку на взмокшем воротничке.
– Что мне с вами делать? – тихо возопил он.
– Хороший вопрос, – кивнула Ольга. – Многие на нем сыпались. О’кей, буду паинькой. Только не сутультесь.
