– Это моко[25], полинезийцы верят, что п-предком человека был геккон[26], и нередко духи, желающие пообщаться с людьми, п-приходят к ним в виде ящерицы. В здешних местах это священное животное, с-символ сверхъестественных сил, приносящий удачу и дарующий связь с п-потусторонним миром. Изобразив ящерицу на стенах своего жилища, ты оберегаешь его от п-проникновения злых духов.
– Ого! Вот сейчас и посмотрим, пропустит ли она нас.
Марта направилась было к двери, но Гарисс остановил ее:
– Не спешите. Нельзя просто так ворваться в дом шамана. За нами должны п-прийти.
Вскоре дверь хижины отворилась и на пороге показалась девушка лет двадцати пяти. Ее черные как смоль волосы были собраны в два тугих хвоста, обвязанных красной лентой, которые спадали по плечам.
Лицо было покрыто разноцветными узорами. Приглядевшись, Марта поняла, что это не татуировки, какие она видела ранее у маори, а обычные рисунки красками.
Некоторое время девушка оценивающе разглядывала миссис Петтерс, наконец, удовлетворив свое любопытство, она перевела взор на Гарисса:
– Рада видеть тебя, Лонпайн[27], с чем пожаловал?
– И я рад тебе, Ата[28], мы п-пришли к твоему отцу.
– Ждите.
Не сказав больше ни слова, девушка закрыла дверь. Марта вопросительно посмотрела на лейтенанта:
– Лонпайн?! Серьезно? Почему она так вас назвала?
Любому, кто бы в этот момент посмотрел на Гарисса, стало бы ясно, что вопрос ему неприятен, поэтому он ответил уклончиво:
– Это очень долгая история, Марта.
– Ну, судя по всему, нас примут не скоро, так что я готова ее выслушать.
– К-как-нибудь в другой раз.
Миссис Петтерс была не из тех, кто быстро сдается, и наверняка допытала бы Гарисса, но ей помешала открывшаяся дверь хижины. На пороге вновь стояла Ата:
– Матакитэ[29] примет вас. Проходите.
Пока Гарисс и Марта шли к хижине, лейтенант тихо обратился к спутнице:
– В отличие от своей дочери, Матакитэ не говорит п-по-английски, я буду разговаривать с ним на языке маори и п-переведу все, что он скажет.
Убранство хижины шамана было довольно аскетичное: две развернутые циновки у стены, видимо заменяющие постель, небольшой стол, два табурета и что-то вроде комода с различной кухонной утварью, банками и непонятными мешочками. Больше на полу ничего не было, но стены и потолок были сплошь увешаны диковинными вещами. Здесь можно было встретить ножи, наконечники копий, всевозможные амулеты, пучки трав, черепа животных, перья и сушеные лапы каких-то птиц – в общем, было на что посмотреть.
Удивил Марту и сам шаман. Небольшого роста, плотный мужчина с испещренным морщинами лицом был явно немолод, если не сказать стар, однако его движения были плавными и точными, никакой тебе старческой дрожи и неповоротливости, глубоко посаженные глаза смотрели внимательно и цепко. Он стоял в самом центре своего жилища, встречая гостей. Женщине показалось, что когда они с Гариссом вошли в хижину, то ее обдуло как будто бы легким теплым ветром, хотя все окна были закрыты.
Впустив европейцев, Ата закрыла дверь и молча присела в углу на один из табуретов. Взяла в руки деревянную плошку, насыпала в нее какие-то зерна и стала методично растирать их небольшой каменной ступкой, забыв о пришедших.
Лейтенант снял шляпу и, улыбаясь, словно старому знакомому, протянул шаману руку:
– Хи паи ки те ките кое и а Матакитэ[30].
– Киа тау те паи ки а кое, Лонпайн, каоре и роа те китенга и а татоу ваахи
