Отец засмеялся и с гордостью отвечал:
– Нет, в Римоне давно уже нет уличных воров. Когда-то – были, но нынешний граф-наместник отличается твёрдой рукой и, надо признать, изрядной жестокостью. Тот, кто укажет или донесёт на вора, в случае подтверждения получает половину украденного. Самого вора публично вешают, предварительно отрубив руку. А тех, кто укрывал его или жил с ним и не донёс, отправляют на рудники.
– Даже его родственников? – удивился Анн. – Ведь им было бы невозможно донести на своего брата, или сына, или отца!
– Да, даже их. Поэтому воруют только те, у кого совсем нет близких, а таких намного легче ловить, потому что им никто не помогает. Воры здесь почти всегда чужаки, из других мест, не знающие ещё римонских порядков.
Анн вспомнил сухой голос графа-наместника, его колючие глаза и подумал, что отец ничуть не преувеличивает. Такой человек действительно мог установить в городе суровые порядки. И теперь Анн начал понимать, почему отец надеялся на то, что егеря графа смогут убить стригеса. Если они такие же, как их начальник, то всё зависело только от времени. Рано или поздно крылатое чудовище повезут в виде чучела в королевский дворец.
Егеря появились в гостинице ближе к вечеру.
Это были статные люди среднего возраста, небольшие аккуратные бороды их слегка посеребрила седина. Они прискакали верхом, ведя в поводу по запасной лошади. Вторая лошадь каждого несла на себе внушительные седельные сумки. Егеря уложили туда лёгкие доспехи (на случай, если придётся схватиться со стригесом, что называется, в рукопашную), прочные верёвки, разного рода капканы… К сёдлам приторочили длинные прочные пики и боевые арбалеты, арканы и небольшие круглые щиты… Выглядело всё как маленькая, но настоящая военная экспедиция.
Егеря были одеты довольно просто. Удобные сапоги, штаны, в которых запросто можно продираться даже сквозь колючие заросли терновника, не боясь исцарапаться или застрять, кожаные куртки. На поясе у каждого висел меч и короткий кинжал.
Вместе с ними приехал и невысокий мужчина, без оружия и без запасной лошади. Зато у него имелась загадочная сумка, в которой, как оказалось, лежали только бумаги, письменные принадлежности и какие-то грамоты.
– У них своя служба, – пояснил он, махнув рукой в сторону егерей, – а у меня своя. Ведь может статься, что и никакого стригеса нет.
– Как же нет, – опешил отец, – когда и следы его видели, и его самого?!
– Ну, положим, его самого видела только деревенская тётка, да и то – сошедшая с ума.
– А кто же тогда убил её ребёнка?
– Вот это я и буду узнавать. Может быть, стригес, а может – и какой тать, захотевший сыграть в него. Вот они будут охотиться за чудищем, а я за человеком. Друг другу мешать не станем.
– Да, иной раз человек бывает хуже чудищ, – согласился отец.
– Вы поэтому, господин землемер, не рассказывайте никому, кто я. Скажите, если спросят: мол, собрат по ремеслу проездом остановился, скоро дальше отправится. У меня вот и сумка почти такая же, как у Вас. Так-то оно вернее.
– Конечно, господин стражник.
– Артуриус, меня зовут Артуриус. А как Вас зовут, господин Руай, я знаю, можете не представляться.
Они выехали из гостиницы в тот же день, под вечер. На этом настоял Артуриус.
– А зачем нам ждать? – сказал он. – Приедем утром, сразу за дело и примемся. Новости узнаем, с людьми поговорим. Иначе же только сутки потеряем. А мне совсем не хочется застрять надолго в вашей, простите, дыре.
