Пейсбук - страница 6

Я же, как вы успели заметить, широко известен, но только в узких кругах.

Мне в этих кругах хорошо, комфортно и уютно.

И совсем не хочется из них выходить.

Я отключила диктофон уже окончательно. Мы перешли на чай, болтали о погоде, курсах валют и общих знакомых. Только одна мысль не давала мне покоя.

Казалось бы, двадцать лет – достаточный срок, чтобы узнать человека. Но только не в этом случае. Мой старый-престарый знакомый Александр Хаминский всякий раз открывает в себе что-то новое и щедро делится этим с миром, который его окружает.

Что он придумает к нашей следующей встрече, одному Б-гу известно.

Возможно, это будет очередной закон Хаминского: двадцать пять часов в сутки, восемь дней в неделю, пятьдесят три недели в году.

Глагол подставьте сами.

Кто я? Русский? Еврей?

Прожив всю жизнь в России в качестве «русского еврея», Александр Хаминский решил побывать каждым из них по отдельности.

И сразу открыл в себе массу противоречий.

Возможно, на Земле до сих пор царил матриархат, если бы не события относительно недавней истории, которые разделили мир на «до» и «после».

За последний год мне довелось немало поездить по заграницам. Трижды Франция и Монако, дважды Англия и Израиль, Голландия, Шотландия, Болгария…

Каждый раз, улетая из России и возвращаясь в Россию, передо мной вставал почти гамлетовский вопрос: жить или не жить. В смысле: где, как и в качестве кого.

Возможно, причиной подобных рассуждений явилось то, что места моих путешествий в разные годы становились знаковыми для российских граждан. Голландия – колыбель идей о новой России, Болгария – мечта советского человека о социалистическом будущем, Франция – прародительница русской эмиграции, Англия – политическое убежище для несогласных, Монако – экономическое убежище для согласных, Шотландия – родина напитка, который пьют и те, и другие.

Израиль…

Так и подмывает написать, что Израиль – моя историческая родина, и на этом поставить точку.

Но это не так. Моя малая и историческая родина совпадают, это – Россия, а Израиль мог бы стать моей второй родиной. Но не стал.

Может, оттого, что мне хорошо там, где я есть. Начиная с конца 80-х, лично для меня самореализация и ожидания от будущего здесь оказались более понятны, чем возможные, но туманные перспективы там. Близкие уехали, но самые близкие остались.

Я родился при режиме, чуть-чуть подышал свободой, и опять вернулся в режим. Вернее, меня вернули. Вместе со страной.

Если набрасывать на обе чаши весов одинаковые гири, в конечном итоге одна да перевесит. Какая, предугадать невозможно.

Так и во мне десятилетиями уживаются русский и еврей, еврей и русский.

Я решил поговорить с ними обоими.

А. Х.: Бьют, как известно, не по паспорту, а по морде. Насколько я понимаю, в этом основная причина репатриации евреев. Хотя вслух можно долго рассуждать об экономической, социальной или духовной составляющей…

Еврей: Рассуждать, конечно, можно долго. Но в кои веки у евреев появилась родина! И не просто родина, а то самое место, откуда началась история всего человечества. За сколько лет и через какие испытания пришлось нам пройти, чтобы, наконец, добиться исторической справедливости. Ведь хочется уже пожить в своем государстве, где все во имя человека, все во благо человека! И в Израиле этот человек – еврей.

Русский: Вот-вот! А мы-то живем и всегда жили на родине. Были княжества, стали области, был царь, стал президент, вера одна на всех уже второе тысячелетие. На месте не стоим – эволюционируем! И ксенофобией не страдаем, нет. Наоборот, зла не помним, всех привечаем. И татар, и евреев, и армян, и даже таджиков. Но все должны помнить: они здесь дома, пока не сели на голову хозяевам. Потому и приходится порой подсказывать, как себя вести, чтобы не борзели. А вы, не разобравшись, всюду антисемитизм видите.