При упоминании о трудностях лицо Ваганова омрачилось. Гуров предполагал, что трудности эти не в последнюю очередь связаны с увлечением продюсера посторонними пирамидами, но вступать в разговор не торопился. Он надеялся, что его многозначительное молчание заставит Ваганова проговориться о чем-то важном. Продюсер действительно говорил много, но все больше о вещах, которые Гурова интересовали мало.
Наконец они уединились в спокойном кабинете на втором этаже, в окна которого заглядывали подсвеченные солнцем зеленые кроны сосен, и расселись по креслам. Комната была обставлена мягкой мебелью, неброской, но исключительно удобной. Присутствовал также роскошный музыкальный центр с огромными серебристыми колонками, а на стене – вставленный в раму большой фотопортрет молодого человека демонического вида, с волосами до плеч и в черной куртке с блестящими кнопками. В молодом человеке Гуров после некоторого раздумья признал хозяина.
– Восемьдесят четвертый! – со вздохом сказал Ваганов, поймав взгляд Гурова. – Славное было времечко! Я лабал на басу в группе «Фугас». На наших концертах девочки падали в обморок, два раза нас хорошо отметелили менты, зато «Фугас» гремел на всю столицу! Да и в Питере тоже… Помните это время?
– Кое-что припоминаю, – кивнул Гуров. – Но, честно говоря, занят я был тогда совсем другими делами, так что «метелить» вас никак не мог, если вы это имели в виду.
Ваганов удивленно посмотрел на него, потом махнул рукой и засмеялся.
– Вот черт возьми, я совсем забыл, что вы из милиции! – сказал он. – Ваши коллеги здесь так редко бывают… Но про милицию я вспомнил безо всякого намека. Это было даже здорово. Это была настоящая жизнь! Катаклизм, катарсис! Теперь совсем не то – сахариновые мальчики, девочки-конфетки, попевки из двух нот, одним словом – мерзость! Мне противно, а народу нравится – видели соплячек на дороге? Все хотят на сцену. Никому и в голову не приходит, что для того, чтобы петь, нужно иметь талант, голос…
– Ваша двуликая Вероника тоже мерзость? – уточнил Гуров.
– А будто нет? – с презрением сказал Ваганов. – И еще певец Данила, и еще синтетическая группа «Слюни». Приходится заниматься всем этим убожеством. На настоящей музыке сейчас в пять минут разоришься…
– Ну, есть много способов разбогатеть, – напомнил Гуров. – Например, финансовая пирамида – чем не способ?
Ваганов исподлобья взглянул на него и опять помрачнел.
– Понимаю, куда вы клоните, – сказал он невесело. – А что пирамида? Не мы первые, не мы последние. Это как карточные игры. Вы же понимаете, что невозможно запретить играть в карты. Это нереально.
– Никто и не собирается запрещать карты, – сказал Гуров. – Но это не значит, что не нужно наказывать шулеров.
– А кто шулер? – заволновался Ваганов.
– Есть такая примета, – спокойно заметил Гуров. – Кто выигрывает, тот и шулер. Я слышал, что вы заработали на «Дороге будущего» хорошие деньги. Это мало кому удалось. Если не считать самих учредителей, конечно.
– Ну, не такие уж и большие, – поскучневшим голосом произнес Ваганов. – Кто вам сказал, что большие? Просто я вовремя забрал свой пай.
– Сами сообразили или вам кто-то подсказал? – спросил Гуров. – Вообще-то, по информации, которой мы располагаем, свой пай удалось забрать немногим. Практически никому. А вот вам удалось. Это наводит на размышления.
– На какие размышления? – недоверчиво спросил Ваганов, пристально глядя на Гурова.
