Пифагореец - страница 28

– Ну, это же просто символически, – скептически отозвался Тео.

– А ты не задумывался, сколько всего в жизни человек делает символически? Как вообще символы влияют на наше поведение и управляют нашими привычками? Ты не задавался вопросом, почему все религии уделяют такое огромное внимание символам? Но это уже другая история, хотя и очень важная и объемная. Есть известное выражение: «Миром правят не законы и правила, а знаки и символы». Думаю, в этом что-то есть.

Тео подумал, что он не знает ни одного человека, который следил бы за тем, с какой ноги он обувается, а с какой разувается. Наши родители и их родители ни разу в жизни за этим не следили и прожили полноценную счастливую жизнь. Но если это действительно положительно влияет на здоровье, а может, и на что-то еще, то, наверное, стоит обратить на это внимание. «Нужно будет об этом потом еще раз спокойно подумать», – заключил он про себя.

Мужчины вышли в путь по направлению к морю, и Тео показалось, что от мысли о купании в 5 утра у него нервно дернулся правый глаз. А потом и левый. Двое рослых мужчин осторожно спускались со стены, держась за веревки, а затем – с горы вниз, к ее подножию. Примерно через 30 минут они подошли к пустынному и безлюдному берегу.

«Ни тебе зонтиков, ни лежаков, ни коктейлей на пляже. Эх, такая территория пропадает!» – подумал Тео. Он был приятно удивлен, что пляж весь покрыт чистым белым песком, и ему не нужно скакать по острым камням. А цвет воды был настолько изумрудным, что даже Тео восхитился красотой этого пейзажа, несмотря на свое обычное равнодушие к природе. Они вошли в море, и Тео уже не знал, радоваться ему или плакать, – с одной стороны, вода была, мягко говоря, обжигающе-бодрящая. А с другой – она так замечательно тонизировала организм, что Тео ощутил небывалый подъем сил и энергии. Ему захотелось пробежать километров десять, подтянуться на турнике раз двадцать и еще раз зайти в море. Хотя, после окончания школы Тео никогда не бегал и одного километра. А подтягивался он последний раз вообще в классе шестом, то есть уже лет 25 назад, и то даже тогда он мог подтянуться всего раз пять. Но сейчас ему казалось, что он непременно смог бы это сделать. Особенно учитывая, что сейчас у него новое тело после неожиданно случившегося апгрейда.

Они вышли на берег, обтерлись плотной тканью и направились обратно к пещере.

Еще одна пещера?

Когда мужчины зашли в жилище, Пифагор попросил Тео сходить и принести воды.

– А можно вас попросить показать мне первый раз, где вы берете воду? Тогда потом я смогу сам ходить, когда нужно, – попросил Тео.

Пифагор молча кивнул, и мужчины отправились в путь по узкой тропинке от раскидистого дерева инжира. Буквально в метрах пятидесяти была развилка, и Пифагор свернул не вниз, к подножию горы, а вверх, по направлению к ее вершине. Тео это не очень обрадовало. Они поднимались минут десять по крутому уклону, хоть и по хорошо протоптанной тропинке. И в конце самого крутого подъема показался вход в другую пещеру. Они вошли, но никакой воды не было видно.

Пифагор зажег факел, сделанный из толстой деревянной ветки, с концом, перемотанным тонкими лоскутами ветоши, смазанными какой-то древесной смолой, поманил Тео жестом за собой, и они прошли вглубь. Это была сталактитовая, или сталагмитовая пещера (Тео точно не помнил, что есть что), пол которой уходил глубоко внутрь, с уклоном вниз. Они прошли в самый конец пещеры, но воды по-прежнему не было видно. И Пифагор указал Тео на небольшой заборчик, похожий на загородку. Тео стоял в паре метров от этой загородки и не мог понять, в чем дело – там ведь пусто. Пифагор опустил амфору, и послышался звук воды.