Это был странный мир: небо – голубое, но зловещее, одноэтажные оранжевые домики – такие же как у Геномов, но мрачные какие-то, трава – вроде зеленая, но ядовитого оттенка… а еще искусственные тучки, в которых пряталась не одна дюжина дронов-наблюдателей… несколько Педагогов, которые только казались Хищниками, а на деле были Пожирателями… и тот, который за всем этим стоит…
Пино вздрогнул, не понимая, каким образом эта информация поступила ему в мозг, если его 47хромосома отключилась? Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул, намереваясь подняться, но почувствовал такую слабость, словно его тело только что активировали. Пино усмехнулся, понимая, что это всего лишь нелепая догадка, а скорее всего он просто устал… или это какой-нибудь артефакт сознания… или еще что-нибудь, например, информационная синестезия.
– Значит, ты и есть тот самый клон, что запорол карьеру Канту? – раздался звонкий голос над его головой. – А ты упорный, я за тобой наблюдала, пока ты боролся… со своим запретом. Жаль, что тебя сожрут: не Кант, так Ясперс, или Лейбниц, или сам Хайдеггер… или я.
Пино открыл глаза и увидел… нет, он знал, что перед ним Хищница, и ожидал увидеть нечто клыкастое с асимметричным лицом, но увидел… девочку.
– Я не клон, – прошептал Пино, – я геном.
Девочка расхохоталась:
– Тебя заставили так думать. Пиноккио фон Кобато Урсула дель Торес ибн Абдул Петрович, – Пино уловил в своем имени новую составляющую и подумал, что в таком виде оно еще отвратительней, – ты самый настоящий клон, стопроцентная копия с человека, которого я знала лично. – Пино попытался подняться, но девочка поставила ногу ему на грудь, – ты даже представить не можешь, что с тобой сделают, если ты активируешься.
Пино напряг все силы и сбросил ногу девочки со своей груди. Девочка усмехнулась, присела на корточки и с нескрываемым интересом стала разглядывать его бледную физиономию.
– Нет, ты не понимаешь, – спустя мгновение заключила она, – абсолютно ничего не понимаешь… пустышка.
Пино хотел сказать этой девочке в ответ что-то обидное, но самое обидное было ощущать свою беспомощность, и Пино всего лишь улыбнулся, ехидно улыбнулся:
– Не обольщайся, – добавил он невинно, – ты такая же пустышка. Или у тебя есть папа с мамой?
Девочка отпрянула и с ненавистью посмотрела на Пино:
– Умный, да? Зато слабый, – сверкнула глазами и оголила клыки, – и такой вкусный…
Испугаться Пино не успел, потому что в голове его что-то замкнуло, и он потерял всякое желание сопротивляться: стоит и зачарованно смотрит как девочка выворачивается в какую-то тварь с огромной пастью. «Словно тессеракт», – отметил про себя Пино, продолжая любоваться этим четырехмерным метаморфозом. Тварь, вывернувшись до кончика своего хвоста, приближается, не спуская с Пино алчного взгляда, а тот по привычке, выработанной в школе геномов, вычисляет ее квантовую составляющую. В самый последний момент, когда тварь готова была схлопнуть свои челюсти, нашпигованные невероятным количеством острейших зубов, Пино приходит к выводу, что перед ним Пожиратель. И тот час в голове Пино раздался ужасный вопль, который вырвал его из оцепенения. Пино сузил глаза и ждет, когда тварь коснется его, чтобы убить ее – безжалостно, необратимо. Тварь замерла, почуяв неладное… и следующее мгновенье появилась девочка.
