Пир во время чумы - страница 22
В 92-ом году Тихоновы, поняв всю бесперспективность жизни на Украине, со всем своим большим семейством собрались и тихо-тихо перебрались в Россию. Звали они, настойчиво звали и ее с собой, но она как-то не смогла решиться на судьбоносный шаг.
Оставались ее родная мать, почти уже выросшие и переросшие ее братишки, человек, которого она по праву стала называть своим отцом. Как же она могла их бросить, взять и уехать? Крутилась и вертелась Сана одна. Скрипела зубами, но как могла она карабкалась…
III
Визгливо и противно, натужно заскрипели тормозные колодки. Поезд замедлил ход и остановился. От толчка сосед очнулся, покряхтел, вверх потянулась его рука с часами. С виду «Orient», а на самом деле – дешевая китайская подделка.
– У, это надолго. Аккерман. Стоянка – сорок минут…
То ли для нее, то ли уж больше для самого себя произнеся тираду, мужчина живо подтянул к себе ноги и через секунду сидел, натягивая простенькие и затасканные зимние полусапожки. «Made in China». Или, как говорили в простонародье, «Купил и чини».
– Может, и вам что-то принести? – подумав, спросил он, заметив, как за ним весьма внимательно следит пара настороженных глаз.
– Спасибо, у меня все есть, – без всякого желания ответила она, чтобы не показаться совсем уж невежливой.
– А если хорошенько подумать? – сосед прищурился.
– Спасибочко, мне ничего не надо. В особенности от вас… – сухо добавила женщина и, не удержавшись, язвительно хмыкнула.
Выразила она ему, так сказать, фунт презрения. В настойчивости пьянице никак не откажешь. Возможно, таким банальным образом он все еще пытается завязать знакомство. Сделай лишь шаг навстречу и потом ни за что не отвязаться. И придется ей всю ночь выслушивать его пьяную болтовню. Как начнет нести всякий бред. Будет рассказывать ей сказки про свою не сложившуюся жизнь, про жену-изменницу. А там вовсе недалеко и до желания получить утешение, понятно какое…
– Как знаете, как знаете, – мужчина пожал плечами и вышел.
– Иди-иди… – Сана с облегчением выдохнула.
Подумала она о том, что хотя бы несколько минут сможет посидеть одна, не испытывая на себе чужой и неприятный взгляд…
Следовал по этому пути Малахов далеко не в первый раз. Маршрут ему был прекрасно известен, и все его действия давно были расписаны и до полного автоматизма четко отработаны.
Мягко спрыгнув на перрон, подполковник присел, гася скорость, пружинисто выпрямился, оглянулся и вразвалочку двинул к призывно светящимся окошкам ларьков. Ничто вокруг за время его отсутствия не изменилось, и цены, вроде бы, остались на прежнем уровне.
Подумалось ему о том, что в последние годы инфляцию зажали, и рост цен заморозился. А то он еще помнит те времена, когда получал зарплату, а к концу месяца на те же самые деньги удавалось купить раза в четыре меньше, чем в первых числах. Да, были же времена.
Когда он в первый раз получил на руки сумму чуть большую, чем миллион, то рассудил, что вот и сбылась мечта идиота и он, наконец-то, стал миллионером. Только вот толку вышло совсем мало. В Италии все в миллионерах ходят. Ну и что? И скоро их разноцветные купоны из туалетной бумаги перещеголяли и итальянские лиры по количеству своих нулей. Без калькулятора их было просто не высчитать.
Нашлись в стране умные люди, предложили ввести новые деньги – гривны. Отрезали, вычеркнули со всех ценников по пять нулей, и снова на рубль, то бишь, на гривну можно было что-то купить.