– Только мы с вами, Алексей Петрович, с ним уже вполне успешно справились. Вы сами отметили, что классно одни оттянулись…
Выпрямившись, Сана томно потянулась, изящно провела узкими ладошками по своему ладному телу и неспешно накинула блузку.
– Вот и все, можете поворачиваться и больше не делать вид, что вы ничего не видите в том зеркале. Не помню уже кто, но кто-то учил меня, что если я вижу где-то чьи-то глаза, то и они, в свою очередь, прекрасно лицезрят меня. Поворачивайтесь же, я больше не кусаюсь.
– Язва ты, Ксанка! Ох, и язва же ты! Если ты все столь неадекватно воспринимаешь, то зачем ты, скажи, ко мне по свистку прискакала?
– Может, мне, Алексей Петрович, самой хотелось… – подтверждая свои слова, Сана мило и открыто улыбнулась.
– И к чему твои колкости? – на его удивленно вытянувшемся лице появилось обиженное, как у избалованных детей, выражение лица.
– Вы не обижайтесь. Я больше сама на себя злюсь за то, что слабой оказалась на поверку. И отказать сразу не смогла по причине самого обыкновенного человеческого желания услышать от вас нечто для себя полезное и умненькое. И от большого желания по-человечески принять горячую ванну. И вспомнить то, как оно бывает, когда тебя настоящий мужик тискает. И на одно мгновение бабой себя почувствовать…
– Ну и как оно? Вспомнила? – мужчина хищно прищурился и весь вытянулся в ожидании ответа.
– Вспомнила, Алексей Петрович, – просто ответила она и прямо посмотрела на него, убрав со своих глаз все защитные пленки.
– И как? – по одной лишь инерции спросил мужик, хотя все уже прекрасно вычитал в ее благодарном взоре.
– Сойдет для неизбалованных. Вполне на уровне…
– Ну, спасибо тебе на добром слове…
Их потеплевшие взгляды снова встретились, и вдруг открывшееся ему сильно потрясло его, приведя в полное изумление:
– Знаешь, Ксана, а я только сейчас разобрал твои глаза. Я не видел еще их такими! Какие они у тебя!.. – зам замолк на полуслове.
Не стал он уточнять, что они потрясные! Огромные и бездонные, зовущие и волнующие. Искренние и теплые…
– И какие же они? – несколько скептически хмыкнула Оксана, хотя не раз уже слышала от других о магической силе своих глаз, да пользы ей от этого пока никакой не капнуло, одни пустые слова.
– В них запросто можно утонуть…
Если, осталось за скобками, ненароком перейти опасную черту.
– Ох, и сведешь же ты как-нибудь кого-нибудь ими с ума.
По крайней мере, кажется, с ним это уже приключилось.
– Ни к чему мне, Алексей Петрович, сводить кого-то с ума. Убейте, не знаю, что с ними случилось, – она смущенно улыбнулась и снова по-особому посмотрела на него. – Вы, наверное, так действуете на меня.
– Так это я, выходит, растопил в них лед?!
Неслышно ступая, Ковальчук подошел к ней, взял ее лицо в свои ладони, и девушка закрыла глаза, потянулась к нему губами…
Неожиданный их поцелуй затянулся. Ее руки обвились вокруг его шеи. Еще чуть-чуть, еще немного захотелось продлить ощущение того, что она до сих пор еще остро переживала внутри себя. И совсем уж неожиданно вырвалось нечто похожее на признание:
– Да-да, Алексей Петрович, именно вы. Рядом с вами я теряюсь, перестаю быть сама собой и уже не знаю, как вести себя. Опасный вы человек. Я уже жалею о том, что согласилась пойти с вами. Или вы хотите, чтобы я именно вас и свела бы с ума? Хотите? А как же нам быть с вашей женой, со всем этим? После развода, как я понимаю, все это: хата, обстановка и прочее вряд ли останется вам.
