От поляны оказалось еще прилично надо было идти по расчищенной тропке. Как водится у западников, тропа была помечена желтыми ленточками, и отдельно в сторону красными – для «девочки налево, мальчики направо». Организация у них всегда на высоте. Плохо себе представляю такое у нас. До чего додумались, ленточками обозначать куда идти в туалет в джунглях! Хех. С другой стороны, ленточки, может, и нужны, чтобы люди не заблудились. Все же джунгли… отошел и потерял направление. Однажды с Кошем такое случилось позднее, в парке Копана в Гондурасе, в районе Сепультуры. Там нет больших построек, нет ориентиров. Кош решил срезать кусок парка, и в итоге вышел в совсем, совсем другом месте, чем намеревался. Незаметно для себя сделал круг. Несмотря на наличие столбиков-указателей. Джунгли обманчивы. Потерять направление очень легко, тем более, что неба не видно.
Наконец, мы вышли на другую поляну, где было несколько холмиков, над которыми были растянуты тарполины (брезентоподобная ткань) – это и были раскопы.
Тут было поселение майя. Небольшой город. А может и большой, его только начали описывать – и вот эта поляна когда-то была центральной плазой, а холмики были остатками окружавших ее зданий45. На пути к поляне, кстати, была замечена еще не раскопанная пирамида, а другую пирамиду – они были не такие большие, метров по десять высотой, то что осталось – раскапывала еще одна группа. В настоящих джунглях, пирамиды превращаются в невзрачные холмы, которые иногда и увидеть-то трудно, только, если в них упрешься. И даже если упрешься, неясно, холм это или пирамида. Вот почему ЛИДАР революционизирует археологию – от него и в джунглях не скроешься. По идее, зеленая масса должна отражать лучи. Оказалось, джунгли не сплошные, они «дырявые». Есть масса микроотверстий, идущих от полога до земли. Глазу они не заметны, но эти точки появляются на экране ЛИДАРА, и компьютер восстанавливает по ним общую картину.
До этой поездки у Коша было наивное представление об латино-американской археологии. Типа, бравые археологи долго-долго идут по этим самым джунглям, вслед за проводником-индейцем, и через несколько дней неимоверных трудностей выходят к развалинам неизвестного города, о котором этот проводник слышал в детстве от старейшин. И больше о нем никто не знает. Затерянные города, они, типа, редки.
Кош вынес из всего этого белизского экспириенса – и это верно и для Перу – ту идею, что в этих местах в Америке – древние города – не редкость. Тут, похоже, какой холм ни возьми – везде что-то было, только копни. Почти все тут было урбанизировано, и пропитано различными культурными слоями. Полторы тысячи лет назад тут и джунглей-то наверно не было, все было расчищено, «заасфальтировано» (ну, гравийкой сакбе) и была урбанизированная среда. Каждые 15—20 километров, по оценкам археологов – большой город, а сколько поселков! Как правило, поселки и города стояли на холмах (вот как у нас, не зря мы на горку взбирались!) а в низинах были поля. Одни города забрасывались и неподалеку возникали новые. А старое зарастало джунглями.
В общем, там, куда ни плюнь в белизских джунглях, особенно на возвышенности, будет древний дворец, а вокруг – город. Это, наверно, как в Италии или Греции. И раскопано из этого, ну разве что один процент. Ну, процентов десять разграблено могилокопателями. А остальное так и лежит. И еще потому, что в некоторые места трудно добраться, а не потому, что специально спрятали. И некому этим заниматься. Слишком много тут развалин. Оттого, наверно, и у местных наплевательское отношение к великому наследию. Они любят посещать национальные парки, предписанные начальством, типа Паленке, или Караля, куда можно выбраться всей семьей, с пикником и сувенирами и очень даже ими гордятся. Но, если по соседству какой-то непонятный и мешающий холм – тут же снесут, чтобы государство не застолбило землицу.
