– А я уже поняла, – безмятежно сказала Катя.
– Ну, где тут у вас порнографию кажут? – спросил Мазур, видя, что все устаканилось и незнакомые люди перезнакомились друг с другом.
– А вот, второй монитор… – показал Быча. – Давайте я вам покрупнее сделаю…
Мазур обошел стол, посмотрел на экран. Нужно сказать, явленная его взору порнография была качественная – пузатый, черный, как грач, кавказский человек средних лет, примостив блондинку на бильярдный стол, обрабатывал ее со всем усердием, так что ее, бедняжечку, мотало, словно мочало на колу из забытой считалочки. Второй, очевидно, выбившийся из сил, сидел в кресле неподалеку и то ли громко комментировал на своем непонятном наречии все происходящее, то ли давал кунаку дельные советы, в которых тот и не особенно нуждался.
Лару Мазур узнал моментально – но в душе у него, понятно, не ворохнулось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее жалость или сочувствие. Испытывать подобные чувства к женщине, всерьез и хладнокровно собиравшейся тебя прикончить, было бы, господа офицеры, форменным извращением…
Катя, преспокойно наблюдавшая за нехитрым зрелищем из-за плеча Мазура, громко поинтересовалась:
– А они знают, что там камеры?
Быча вопросительно покосился на Мазура.
– Секретов нет, – кивнул тот. – Это у меня молодая смена, опыт перенимает, так что разрешаю без дипломатии…
– Конечно, не знают, – сказал Быча. – Ну и что? Не отцы родные и не браточки, в конце-то концов. Мало ли когда пригодится. Да и Папа велел ееную работу отснимать со всем усердием. Мы тут по его руководящему указанию альбомчик конструируем, самый такой пикант. Типа дембельского, хотя ей до дембеля еще пахать и пахать…
– Понятно, – кивнула Катя. – Вот так и сыплются люди, похожие на генеральных прокуроров, когда отправляются побарахтаться с девками, похожими на блядей…
– Скоро они угомонятся? – спросил Мазур.
– Телепузик? – требовательно вопросил Быча.
– Через десять минут время кончается, – уже насквозь подобострастно доложил Телепузик. – Если захотят продлить – гнать?
– А ты как думал? – пожал плечами Быча. – Конечно, гнать. Нам тут не бабки срубать, как-никак. У нас функция важнее – воспитательной работой занимаемся… – Он осекся, выжидательно косясь на Мазура.
– Ничего, сокол мой, – благодушно кивнул тот. – Можете себя в выражениях не стеснять. Я человек мстительный, между нами говоря, а это очаровательное создание и передо мной здорово виновато… Есть тут тихая комнатка, где мы с ней потом сможем по душам поговорить?
– А как же!
– Только чтоб там никаких микрофонов не было, не говоря уж про объективы, – сказал Мазур твердо. – А то в гроб живыми загоню…
– Кирилл Степанович! – истово прижал руки к груди Быча. – Да за кого вы меня держите? Все будет в лучшем виде, как Папа и велел!
Он проворно проводил их в комнатку двумя дверями далее – там разместились несколько мягких кресел, диванчик и небольшой холодильник нежно-зеленого цвета. Судя по обстановке, комната была предназначена не для эротических шалостей, а для чинных переговоров деловых людей.
Без стеснения добыв из холодильника пару банок безалкогольного прохладительного, Мазур протянул одну Кате, жестом отправил Бычу за дверь и поудобнее устроился в кресле, придвинув заодно пепельницу поближе.
– Я вижу, вы тут в авторитете, командир, – сказала Катя тоном примерной девочки.
– А как же, – спокойно сказал Мазур. – Горбом авторитет зарабатывал, знаешь ли… Ну, как впечатления от порнушки?
