Пират, ищи! - страница 5

«Эх, думаю, не успели мои ребята!..»

После этого немецкий летчик решил расправиться и с белым конем, который ожидал своего хозяина у кустика. Сделав над ним круг, летчик дал очередь из пулемета. Летчик не заметил во ржи двух наших автоматчиков. Они ударили по «мессеру» бронебойно-зажигательными, он врезался в землю и взорвался. А ваш белый конь помчался по дороге…

Дуванов помолчал, а потом добавил:

– Вот и вся история…

Я поехал в медсанбат. В саду под яблонями стояли длинные палатки с целлулоидными окошками.

Около палатки я встретился с командиром медсанбата врачом Александровым.

– Наверно, за своим помощником приехали? – спросил он.

– Да. Ну как он?

– Герой. Летчика спас и первую помощь ему оказал. Но сам ранен.

Мы зашли в палатку. В ней рядами лежали на носилках раненые после операций. В углу, слева, мы увидели смуглого молодого летчика с забинтованной головой. Около него сидел Миша Владимиров. У него была забинтована шея. Как только мы вошли, Владимиров встал и, будто в чем-то винясь передо мной, доложил:

– Товарищ начальник, ваше задание выполнил. А тут такой случай… Задержался… И Воронок куда-то убежал…

– Ничего, Миша, все в порядке. Воронок дома. Ну а ты как?

– Спасибо. Не беспокойтесь – я скоро выпишусь.

Летчик спал. Лицо у него было бледное. Дыхание глубокое, ровное.

– Угостили мы его спиртиком, – тихо сказал врач Александров, – пусть поспит, успокоится. Пальцы на ноге оторваны и ранение лба, но кость цела. Жить будет. И еще полетает…

В ту же ночь раненого летчика эвакуировали в полевой госпиталь. Миша провожал его. Летчик, пожимая ему руку, тихо говорил:

– Спасибо, браток. Запомни – Сафонов. Может, встретимся после войны… Я к тебе в село приеду.

Миша молчал. Пережитые опасности роднят людей.

– До свидания… – промолвил он глухо.

Через две недели Миша Владимиров выздоровел и вернулся ко мне. А раненого Воронка мы вылечили и передали в дивизионный ветлазарет. При этом я сказал начальнику лазарета ветврачу Махову:

– Воронок – дорогой конь, донор. Не стоит ему так про ливать кровь… Его ценной кровью вы спасете немало тяжело раненных лошадей.

Много раз я благодарил колхозного конюха Ивана Агаповича за то, что он вырастил такого сильного и резвого коня, каким был Сокол. Иной раз пустишь его во весь дух за машиной – и не отстает. Шофер выглянет из кабины и с восхищением воскликнет: «Ого! Вот это дает!..» Сокол был послушным и смелым. Но однажды с ним произошла такая оказия…

Ветфельдшер Миша Владимиров сел на Сокола без седла и поехал на водопой. Недалеко от нас, за железнодорожной линией, протекал ручей.

Через несколько минут, сидя в блиндаже, я услышал надрывный звук пикирующего самолета, а потом – пулеметную очередь.

Вскоре в блиндаж вбежал Миша. Показывая на дверь, закричал:

– Скорей! Скорей! Сокол…

– Что случилось?

– Сокол пропал…

– Как – пропал? Убили?

– Нет! Утонул…

– Где утонул?

Я знал, что в том ручейке, где мы поили лошадей, было воробью по колено.

– В болоте! – воскликнул Миша.

Схватив моток кожаного «повала», которым мы связывали лошадей во время сложных операций, я выбежал из блиндажа. На ходу крикнул бойцам хозяйственного отделения:

– За мной, товарищи! С лопатами! Конь утонул в болоте!..

Во весь дух мы побежали к месту происшествия.

Оказывается, когда Владимиров ехал на водопой, на него пикировал «мессершмитт» и дал очередь из пулемета. Сокол испугался и шарахнулся в сторону. Миша упал с коня. Сокол помчался по полю и ввалился в болото.