Пират. Океанский странник - страница 27

Алина забросила каждодневные многочасовые тренировки. Она стала обычной девочкой обычного провинциального городка. Теперь она могла чаще встречаться со своим другом Леней – бывшим одноклассником, который поступил в речное училище. С мальчиком они дружили уже несколько лет. Леня жил на южной окраине Кириллова в одном из немногих домов современной постройки. Он был крепким коренастым юношей, обладавшим немалой физической силой. Что-то было трогательного в том, как этот «задира» и «хулиган» всегда провожал хрупкую, как статуэтка, Алину после уроков, неся ее портфель. За эти годы детская дружбы постепенно превратилась в нечто большее. Дружба переросла в любовь.

– Мы обязательно поженимся, – серьезно говорил ей десятилетний Леня, когда они только начинали дружить.

– Ты будешь моей женой, – говорил он после их первого поцелуя.

– Ты моя жена, – сказал Леня вслед за тем, как она отдала ему самое ценное, что есть у девушки.

И Алина знала – это правда.

Со дня смерти Арины Тимофеевны прошел месяц. Алина окончательно успокоилась. «Я просто родилась не в то время, не в том месте». Девушка выбросила из головы все «глупые мечты» и серьезно готовилась к поступлению в Череповецкий педагогический институт имени Луначарского. Как-то, по окончании уроков, в школе появился директор Дома Культуры.

– Девочки, те которые занимались у Арины Тимофеевны в кружке пляски, – объявил он, – с этого дня можете возобновить занятия. У нас появился новый преподаватель.

«Чему он научит на этот раз? – скептически усмехнулась Алина, вспомнив скабрезные частушки завхоза. – Не пойду!» Однако подруги уговорили ее. И она пошла с ними ради любопытства.

Возле станка в классе стоял поджарый импозантный мужчина лет сорока. В своем светло-сером костюме и ярком кашне он выглядел очень необычно для такого города, как Кириллов. Бросив на вошедших девочек беглый взгляд, мужчина представился:

– Здравствуйте, девочки. Я ваш новый хореограф. Меня зовут Герман Анатольевич Зарицкий. Раньше я преподавал в ленинградском Вагановском училище…

Когда Герман Зарицкий впервые увидел Кириллов, чувство безысходности, не покидавшее его два последних месяца, сменилось паникой. «Это еще хуже, чем я предполагал!» Он приходил в ужас от всего: от отвратительно одетых людей, отвратительно окающих в разговоре, от жалкой квартирки в двухэтажном деревянном доме с общим туалетом на этаже и развешенным на веревках бельем, а главное от той работы, которую ему придется здесь выполнять. «Почему я не воспользовался случаем тогда, когда представилась возможность?! Я был бы сейчас там, где Баланчин, Барышников, Нуриев!» Но когда Зарицкий думал об альтернативе, он понимал, что нужно смириться. Пока смириться. Ведь из двух зол лучше, как известно, наименьшее. «Ничего, я еще выберусь из этого ада! Я – один из лучших хореографов в стране, а может и в мире, обязательно вырвусь отсюда! Нужно только переждать год пока все уляжется». И вот теперь Герман Зарицкий увидел тот материал, с которым ему предстоит работать. Он еще раз взглянул на готовых к репетиции девочек, стараясь скрыть в своем взгляде брезгливость.

– На пуанты, девочки! Покажите, на что вы способны. – Юные танцовщицы выстроились вдоль станка. – «Господи, да половина из них просто свиноматки!» Вы знаете девочки, что такое – па? Хорошо. Начинаем…

Едва заметная усмешка медленно сползла с его лица. Глаза Зарицкого округлились. «Мой Бог! Какие выворотность, шаг, подъем! Какие – органика движений и чистота в ногах!» Он подошел ближе к одной из девочек и смотрел только на нее. Остальные прекратили занятие и тоже смотрели на Алину Беляеву.