Я пробирался по заросшему лесу и уже начал было полагать, что заблудился, как вышел на старинную, или, как ее назвал мистер Дэвис, «волшебную» дорогу. Дорога действительно казалась сказочной. Она была выложена из старых, уже разбитых временем камней. Вдоль неё тянулась кленовая аллея, а под кленами кипела жизнь: с живописных растений падала пыльца, вокруг которой кружились бабочки и маленькие птицы. Освещало этот пейзаж проглянувшее сквозь облака солнце. По этой дороге хотелось идти вечно.
К сожалению, все хорошее быстро кончается. Я прошел уже достаточно большое расстояние, как лес вокруг меня начал сгущаться, пока небо и заходившее солнце совсем не скрылись за густыми кронами. Я вышел на болото и, стоя на деревянном причале перед заросшим прудом, начал искать спрятанную лодку. Как и предсказывал мистер Дэвис, лодка нашлась на берегу за деревом, скрытая ветками от посторонних глаз. Пытаясь отцепить ее, я наступил одной ногой в трясину, мой сапог крепко застрял, но, схватившись за деревянный столбик, я достал его.
Я взял с берега ветку и, аккуратно ступая по прогнившим доскам мостика, подцепил лодку, которая уже намеревалась уплыть без меня. Подтянув ее к себе, я оторвал от причала одну из деревянных досок и сел в лодку, надеясь, что хотя бы та не поддалась времени. Оторванная доска послужила мне отличным веслом.
Продвигаясь по заросшему болоту, я подвергся атаке комариного роя. По краям росли высокие деревья с голыми корнями, спускавшимися прямо в воду. Тем временем стемнело, и мне стало жутковато. Повсюду слышалось кваканье лягушек, стрекотание сверчков, с берега доносились шорохи и крики неведомых зверей.
Наконец вдалеке показался огонек. Подплыв к нему ближе, я увидел дом, который стоял на основаниях в воде. Я привязал лодку к веревке, примотанной к одному из деревянных столбов, и начал залезать по лестнице наверх – в дом, где обитала колдунья.
* * *
На площадке возле входа висело два светильника со свечками внутри, вокруг летали мотыльки. Я сделал глубокий вдох, подошел к двери и постучал, а потом толкнул ее. Дверь отворилась, и я услышал женский голос:
– Входи, Леонард.
Услышать свое имя в таком далеком и неизвестном мне месте было довольно необычно, но с виду ничто не предвещало опасности, и я решительно вошел внутрь. В доме повсюду горели свечи, но местами было темновато. Всюду висели амулеты из каких-то странных костей, шкурки животных, непонятные клетки и много всякой необычной всячины, которую можно было охарактеризовать одним словом – «хлам». У противоположной от входа стены располагалась печь, на которой что-то бурлило, а перед ней спиной ко мне стояла ссутулившаяся женщина.
– Я ждала тебя, Леонард, ты где-то задержался, – женщина повернулась ко мне, и я смог почти отчетливо разглядеть ее. Она выглядела необычно, под стать месту, в котором обитала. Черные волосы сплетенные в множество косичек, перекрученных лентами, непонятные узоры на лице, нижняя губа проколота, в ней вставлено два кольца, которые, видимо, являлись причиной того, что она немного картавила. В ушах у колдуньи висели серьги в виде амулетов, а по шее также шли странные узоры.
Она была одета в странные лохмотья, напоминавшие недлинное платье и темную накидку. Шея и руки были тоже украшены непонятными орнаментами, лентами и браслетами. Ее возраст сложно было определить: казалось, она не намного старше меня, хотя, по логике вещей, она должна была быть намного старше: Вудс Роджерс приплывал к ней примерно двадцать лет назад. Впрочем, возраст колдуньи интриговал меня не так сильно, как то, что она знает мое имя.
