Пираты, или Тайна Бермудского острова - страница 2

Так случилось, что не слишком праведным бизнесом молодая путана занималась в городе Майами, раскинувшемся, как известно, в южном штате Флорида и бывшим для ее необычного занятия со всех сторон самым каким только возможно благоприятным; именно там она, по какому-то странному стечению обстоятельств, и была приглашена поразвлечься развратным и необузданным Липкеном. Итак, на военный борт девушка поднялась без каких-либо особенных трудностей (по настоянию все того же ветреного сынка адмирала), нисколько (как, впрочем, и обычно в ее давно устоявшейся практике) не заботясь о способных возникнуть непоправимых последствиях, полностью положившись на разнузданного и неразумного провожатого. Вот и сейчас, молодые люди, находясь в каюте помощника капитана, предавались праздному веселью, а также сладострастному разврату, и к наступившему же моменту изрядно «набра́лись» качественным, изготовленным в Ирландии, виски; никто из них, казалось бы, нисколько не обращал внимания на сильнейшую качку, какой когда бы то ни было подвергалось то современнейшее «плавсредство», оказавшееся на удивление крайне устойчивым (оно снабженным надежным балластом, способным не дать опрокинуться судну даже при самом сильнейшем океаническом шторме). На очередную, но и не совсем обычную вылазку Лера выбралась разряженная в кожаную куртку черного цвета, в тон ей открытые ботильоны, джинсовую синюю юбку, укороченную до самых последних пределов, белоснежную сорочку и ажурные чулки, расписной резинкой соблазнительно выставленные наружу; дамской сумочки при ней не находилось: она их попросту презирала, предпочитая рассовывать нужные ей личные вещи в имевшиеся на одежде потайные карманы; из броской косметики, как и обычно, присутствовали исключительно нескромные тени, густая, обильно нанесенная, пудра и яркая губная помада, обладавшая исключительным, красным оттенком, окантованная еще и коричневатой обводкой. К интересовавшему мгновению Хуляева лишилась практически всего небогатого верхнего одеяния и оставалась теперь только лишь в кружевном бельишке, выделявшемся классической темной расцветкой, стильной обуви и плотно облегающих ноги дамских чулках. Ее так называемый соблазнитель был с голым торсом, без брюк, и пребывал в одних, едва лишь прикрывавших пах, разноцветных трусах: он был полностью готов приступить к главной части плотского развлечения, для которого в общем-то и была приглашена на военный борт индивидуальная проститутка, как за последние полгода сложилась практика, работавшая исключительно на себя, без сутенера, и считавшаяся, вопреки чересчур юному возрасту, довольно элитной.

Однако не только адмиральский сынок имел «пригласительный билет» на нескончаемый праздник жизни, нисколько не сопоставимый с морскими военными правилами, зато давно уже вошедший у молодого повесы в неосознанную привычку (она выработалась еще и благодаря потворствам со стороны значимого родителя, всеми силами старавшегося прикрывать любимого отпрыска во всех его, как он определенно считал, ни несущих никакой серьезной опасности «мальчишеских шалостях»), также здесь присутствовал его закадычный друг, не имевший офицерского чина, но собственными трудом, упорством, а главное, рвением сумевший дослужиться до почётного корабельного звания – старшина первого класса. В отличии от разнузданного товарища, не обладавшего значительным разумом и ведшего развратную, по большей части разгульную, жизнь, он был намного порядочнее, гораздо осмотрительнее и не полностью еще смог утратить чувство страха, возникающим перед дисциплинарным наказанием, неотвратимо следующим за любое нарушение установленного регламента и непременно несущим с собой последующее «раскаяние»; в частности, если говорить откровенно, и под влияние-то Джеймса он попал далеко не случайно, а по той лишь простой причине, что находился в его непосредственном подчинении (прочитав его досье, высокопоставленный родитель сразу же понял, что это именно тот человек, какой ему нужен и, не задумываясь, приставил его «присматривать» за своим непутевым сыночком, не ведающим никаких ограничений в похотливых устремлениях, нескончаемых и безнравственных, просто погрязших в пучине плотского греха и отъявленного порока). Внешности Билл Кедми (а именно такое имя досталось ему от родителей) являлся самой обыкновенной, а если чем и выделялся, то двадцатидевятилетним возрастом, крепко сложенным мускулистым телом, высоким ростом, мужественным, где-то даже злобным, лицом, обладавшим орлиным носом, колючими, оливково-голубыми глазами и смуглой, изрядно обветренной, кожей; еще у него возможно отметить гладкую, на лысо остриженную, голову и большие, закрученными кверху усы. Основным одеянием и общим состоянием он выгодно отличался от остальных участников столь небывалого трио: находился по полной форме, а если и виделся пьян, то разве только немножко, всецело памятуя о строгом наставлении старшего Липкена.