Пираты Кошачьего моря. Поймать легенду - страница 5

Скелет почесал затылок:

– У меня такое странное чувство, что отдельные слова я знаю, но по какой-то причине не улавливаю общий смысл. Это так и задумано или пора чинить катушки?

– Они везут нас к своему губернатору, где мы сможем хорошенько выспаться, – перевела Мыша, – а еще нам дадут две тысячи денег, потому что мы отважные герои, раз изловили лилового монстра.

– Я все-таки угадала? – рассмеялась Утя. – Ты на самом деле их родственница? Какая-нибудь беглая дочь губернатора?

– Не могу похвастаться таинственным или волшебным рождением, гарантирующим, что мое имя будет вписано в Вечность, – ответила Мыша с таким достоинством, будто утверждала как раз обратное. – В отличие от тебя.

– В какую еще Вечность? И при чем тут я?

– Там кто-то сидит и записывает имена? – вмешался Скелет. – А кто? А чем? Небесными чернилами? Или в небе вспыхивает огненная надпись?

– Думаешь, я сочиняю? – обиделась Мыша. – Ведь правда бывают рождения, которые обязывают стать великим. Родился ты в легендарном месте, на необычном острове, у необычных родителей – и все, другого пути больше нет! Вот ты, Утя, – дочь вулкана. Ты же не можешь теперь стать обычной девочкой и прожить неприметную жизнь? Магическое рождение обязывает тебя каждый день совершать великие подвиги, побеждать разных «грозных крыбов» и снова отправляться на поиски… Так появляются герои, а их имена возникают в книге, именуемой «Вечностью».

– А мое? – Голос Скелета дрожал от волнения. – Мое имя тоже впишется в книгу?

Мыша хотела ответить, что не ей решать, чьи имена туда попадут. Ее-то собственное рождение – обычные мама и папа, заурядные братья и сестры, ничем не примечательный остров – лишило ее привилегии сделаться героем.

Где бы она могла совершить хоть малюсенький подвиг в своем скучном рыбацком поселке? С его холодным ветром, который крутит лопасти единственной мельницы, но гасит огонь, пылающий в сердце. С его серой пылью, которая остается от тюков с мукой, но хоронит под собой цветные мечты.

У кого из местных научилась бы отваге или переняла героический опыт? И уж тем более с кем бы отправилась на край света, чтобы перестать быть той, кем определено ей рождением, – пугливой и робкой Мышью?