Вскоре почти ровная окружность мелкой гальки, замкнутая камнями крупнее, была готова. Последыш видел, как тревожно переглядываются и переговариваются чужаки. Их все еще не отпускало странное нетерпение, которым они заразились на мысе.
Что же они там увидели?
Трое посланных вдаль по берегу вернулись, когда почти совсем стемнело. К этому времени посреди очищенного круга, под каменной тенью скалы, был разведен новый огонь. В костер бросали ветки, рядом пристроился человек, разделывавший пойманную рыбину.
Когда все были в сборе, Последыш увидел, как Скел поднял руку с зажатым в ней топором и выкрикнул какое-то слово. Услышав его, чужаки начали, один за другим, подходить к кругу. Рыбья плоть уже шипела над красными углями, нанизанная на маленькие палочки. С удивлением юноша увидел, как в свободной руке Скела откуда-то появилась маленькая трубка. Он поднес её ко рту, и тихий свист наполнил воздух. Скел перебирал пальцами, и высота свиста колебалась, складываясь в простую мелодию. Когда свист умолк, мужчина снова вскинул вверх руку с топором и громко, нараспев проговорил какие-то слова, подхваченные остальными. Он произнес их снова, и опять ему ответили эхом.
Повернувшись к нему, Скел громко окликнул его знакомыми уже словами:
– Камеш! Сюда!
Последыш настороженно подошел к ним. Сейчас он видел, что некоторые мужчины тоже держат в руках топоры с короткими и очень острыми лезвиями. В голове мелькнула мысль – бежать от них, но он не смог себя заставить рвануться в темневший за спиной лес. Это была не Земля, что за чудовища могли жить под его сводами? А этих людей он, хотя бы, уже знает.
Но, когда он приблизился, чья-то рука вытолкнула его к тлеющим углям, кто-то пинком под колени заставил присесть – и страшное предчувствие мелькнуло в голове. Эти люди брали его с собой, заставляли грести до своей земли, чтобы…
Он сжался, зажмурившись – но вместо удара почувствовал жар у губ и, раскрыв глаза, увидел, что к нему поднесли прутик с куском рыбы на нем. Прутик ткнули под губы, и он начал медленно жевать полупропеченную рыбью плоть. Когда он, наконец, проглотил, то почувствовал шаги за спиной, руку на плече. Кто-то скрутил его ухо, обожгла острая боль. Он вскрикнул и рывком повернулся .
– Мега-те Мавар! – услышал он голос Скела, на его лице красные полосы костра сплелись с потеками вечернего света, светлели зубы. Стоявшие вокруг повторили хором:
– Иши, Камеш!
Потом Скел протянул ему руку, в которой был зажат короткий топорик с острым и тонким лезвием, и произнес слово, которому научил его сегодня:
– Возьми!
– Огонь может быть и от селения, и от рыбаков, – Гвеч выговаривал слова, как обычно, чуть тягуче и невнятно, его широкое лицо с резкими, будто рублеными скулами, выражало недоверие и пренебрежение одновременно, – а селение может быть большим и маленьким. Мы ничего не знаем. Что можно сделать?
– Можно поплыть и узнать, – сказал Скел, – мы так решили на вечернем обряде. Теперь вы здесь, Гвеч, и у нас четырежды по десять сильных рук. Это может быть просто маленький поселок, тогда…
– Мы можем там поесть, – Гвеч мотнул растрепанной головой, – люди устали от рыбы.
– Мы можем там взять больше, чем мясо и лепешки, – Скел снова посмотрел в сторону большой горы.
Люди, которых вел Гвеч, пристали к берегу намного выше, но нашли их наутро по дыму костра, который Скел, поколебавшись, разрешил развести. И вот сейчас они, двое правящих, стояли на каменистом мысу, вглядываясь туда, где вчера ясно видели другой костер.
