Алексеев взял мое лицо в руки и приник к губам. Приятный, почти звериный аромат растекался по каждой клеточке тела. Я чувствовала, как почти... но после серии резких толчков Макс шумно выдохнул и вышел.
— Слишком тугая у нее дырочка, — он явно обращался не ко мне, — закончишь начатое?
Я почувствовала, как Игорь отстраняется, и второй мужчина тоже отступает. Они оба разом разорвали связь, возникшую между нами столь быстро. Внизу все ныло и тянулось, требовало новой порции резких, грубых проникновений. Пока Алексеев надевал презерватив, Макс привлек меня к себе, вновь и вновь пробуя на вкус стоячие соски.
— Выгнись, — приказал старший и я подчинилась.
Было поздно сопротивляться. Казалось, если не кончу — умру прямо на месте. Большой и твердый инструмент Алексеева грубо вошел сзади. Он не сдерживался, не играл. Макс снова принялся ласкать мой чувствительный бугорок, параллельно стимулируя грудь, которая стала одним оголенным нервом. Да что врать, все тело было готово вот-вот разорваться. Горло то и дело разрывал громкий крик. От массивного члена моего редактора киска растягивалась, раз за разом принимая его с большой отдачей, как вдруг я почувствовала мощную и стремительную волну, концентрирующуюся под пальцами Макса.
Нет, хватит! Резко задергалась, но мужчины держали очень крепко. Игорь трахал меня все сильнее, я же сжимала его от накатившего чувства. Внизу живота будто что-то взорвалось, рассыпаясь снопом искр перед глазами. Последний толчок, и Алексеев излился внутрь, прижимаясь пахом к моим ягодицам. Макс же гладил лицо, удерживая меня от падения. Я не только испытала мощный и яркий оргазм, но и приняла обе их ауры в себя. Раскрылась и позволила проникнуть в свою суть. Словно яд, похоть медленно текла по венам.
Игорь отошел, а Макс усадил меня в кресло рядом со столом редактора, затем стянул с глаз повязку.
— Ну приветик, малышка, — его ехидная ухмылка была первым, что увидела после часа темноты.
На меня смотрела пара ярко-синих глаз. Длинные светлые волосы, чувственные губы, прямой нос. Макс был красив. Нереально красив.
— Девять минут и сорок секунд. Мы победили, Аня. Договор в силе, а ты теперь — наша рабыня, — серьезный голос моего редактора вогнал последний гвоздь в крышку гроба, в котором билась надежда на свободу.
9. Глава 8
Никогда еще атмосфера вокруг не казалась столь гнетущей. После того как меня поимели два мужика, с которыми не то чтобы близко знакома, оставалось лишь сокрушенно восседать в кресле напротив стола довольно курящего Алексеева. Макс же расположился на дальнем диване, который предназначался для важных гостей редактора. Игорь встал, подошел к стене, затем щелкнул выключатель и кабинет озарил свет яркой лампы. Я сидела голышом, прижимая к груди куртку, не в силах оторвать взгляда от коленей. Стыдно, страшно стыдно. После того как зарево вожделения погасло, я осознала, что натворила. По своей воле. Хотя нет.
— Куртка грязная, малышка, — сказал Макс, подошел и вырвал ее из моих рук.
Прикрылась ладонями, сжимая ноги. Почувствовала, как меня всю начинает трясти, от пяток до кончиков пальцев на руках. Хочу домой.
— Такое бывает, — сказал он, собирая мои вещи, — поначалу.
Втягивая носом их запах, задержавшись на трусиках, нагло улыбался.
— Ты восхитительна. Держи.
Я схватила белье и стала судорожно натягивать на себя. Затем джинсы, водолазку. С каждым элементом одежды будто облачала душу в броню, позволяющую вернуть былое равновесие. Но сделанного не воротишь. Открытость, которую испытала, пугала до чертиков. Я не хочу так себя чувствовать! Это гадко и омерзительно. Зависимость от тела, полный уход от реальности, граничащий с безумием. Одержимость во всей ее красе.
