Лагунову вдруг послышался какой-то странный звук. Будто бы он раздавался где-то неподалеку, похожий на плач. То ли женский, то ли детский. В наступающих сумерках этот звук казался призрачным и навевал тоску.
– Нет. Ничего не слышу. У меня в голове сильно звенит, – признался Корзухин.
– Как будто кто-то плачет? – Валерка прислушался. Действительно, ему не показалось. Это был тихий плач. Сразу подумалось: «Неужели снова какая-то чертовщина?»
– Игорь, ты посиди, а я схожу и гляну, что там такое.
Лагунов направился на звук, осторожно ступая и стараясь не шуметь. Когда он раздвинул густые кусты, то обнаружил, что лес закончился. И на опушке что-то лежало. Или кто-то?
Валерка замер и присмотрелся. Похоже, это была какая-то девушка. Сделал еще несколько шагов. И удивленно воскликнул:
– Рита?!
Это в самом деле оказалась она. Шарова лежала под деревом, уронив голову на сложенные руки, и горько плакала.
Когда она увидела показавшегося из леса друга, она и вовсе разрыдалась. Тот опустился перед ней на колени. Рита вскочила и кинулась к другу на шею:
– Живой! Ты живой!
– Рита, что ты тут делаешь?
– Я вас искала… Ночью, когда ты рванул за упырем, я кинулась вслед за тобой. Но догнать не смогла…
– Но зачем? Я ведь велел тебе оставаться в лагере! – возмутился Лагунов.
– Я не могла там оставаться. Я должна быть с вами! Я все вокруг тут обегала много раз, а вы оба как сквозь землю провалились, – тихо ответила она.
– Ладно. Хорошо, хоть ты цела, и ничего с тобой ночью не приключилось.
– А Игорь? – испугалась Шарова. – Где он? Что с ним?
– Он ранен. Пойдем, поможешь мне.
Валерка оставил Корзухина под присмотром Риты, а сам рванул в «Буревестник», к бабе Нюре.
***
Уже совсем стемнело, когда Корзухина укладывали в тачку. Но зато раненый больше не будет травмировать больную ногу. Наконец, Валерка и Рита, толкая тачку с Игорем, выдвинулись в сторону лагеря. Но уже было понятно, что сегодня поселок и медпункт отменяются.
– Я же предупреждала, что по округе упырь бродит! Зачем же ты туда полез? – завозмущалась в потемках баба Нюра.
Поохав над раненым, она приготовила отвар из каких-то целебных снадобий и перевязала ему опухшую ногу и голову, а после напоила травяным чаем.
– Ох, парень, угораздило тебя попасть в упыриное логово! Но ничего. Держись! Главное, живой стался. А снадобья вот-вот помогут. Это старинные рецепты, проверенные. Скоро и голова меньше болеть станет, и опухоль на ноге должна спасть, – пообещала баба Нюра.
Когда устроились на ночлег, Корзухин сообщил:
– Валер, ты представляешь, Рита не хочет ехать в Москву!
– Почему это? Что-то изменилось, пока я бегал за тачкой? – удивился тот.
– Говорит, что ей все надоело, и она не хочет больше никаких приключений.
Сама же Шарова насупилась и молчала. За последнее время она заметно изменилась. Лагунов давно это заметил. Подруга стала гораздо более мягкой, чем раньше, когда они ловили тысячелетнего стратилата, и какой-то не рисковой что ли.
– Рит, ты чего? – Валерка потрепал ее за плечо.
– Я не знаю, что со мной. Но мне не хочется… – призналась та.
– Ты просто устала. И переволновалась. Вот увидишь, скоро все наладится!
– Что наладится-то? Игорь и в Москве снова будет нам кровь поставлять? Так я и здесь прекрасно могу это делать!
