Пищевая пирамида - страница 8

– Но, ведь это ересь! То, что вы сейчас говорите – ересь и измена. Мистер Крестовски, я обязан арестовать вас и придать Имперскому суду. Как только мы прибудем в Климфиц…-

– Донесешь на нас шерифу? Тогда и себя не забудь упомянуть, скрыл нападение на усадьбу, организовал побег каторжанки, да еще и с еретиками якшаешься. А это уже виселица – дорогой друг Олаф. Ты же знаешь, Имперский трибунал долго разбираться не станет. – Петр был безжалостен в своих аргументах

Губы Олафа затрясись и этот позорный признак слабости был очевиден окружающим. Нет, Олаф не страшился погибнуть в бою, но не позорная смерть на эшафоте! От одной только мысли прокатилась волна ужаса. Олаф смотрел на них и думал "По чести, следует кинуться в драку на еретиков, вон шкипер убрал руку под куртку – прячет оружие. Может успею ранить кого то из них." Но, его как будто надломили изнутри, было невыносимо жалко себя и обидно за свою глупость. "Ну зачем связался с ней, проявил слабость один раз и теперь я связан с преступниками и сам преступник." Тревожные мысли не оставляли Олафа по пути до самого Климфица. "Олаф Паркер, ты преступник и закончишь свою жизнь на виселице, хочешь этого или нет!" – Эта мысль пульсировала в мозгу молодого человека и как червь разрушала его прошлый мир. Мир, такой правильный, простой и очевидный.

Глава 3

Ночь практически не спал, утром подавленный, "размазанный" суровой действительностью, Олаф поплелся в офис Военной канцелярии. Как во сне получил необходимые бумаги, за тем несколько часов ожидания, паром и вот она в Проклятых землях. Тыловой обоз, тряская повозка, липкая ледяная грязь на сапогах и форменном камзоле. Олаф не потрудился, переодеться в полевую форму.

Часть в которую получил предписание Олаф, была совсем недавно сформирована и с обозом направлялась на передний край, вероятно в самое "пекло". Несколько совсем юных бойцов, не скрывая страх перед неизведанным, ютились в кузове повозки. Тесно прижимаясь друг к другу, не то от пронизывающего холода, не то от страха. Глядя на них, Олаф невольно вспомнил себя, когда он с Пьером и еще парой новоиспеченных офицеров впервые ехали в войска. Тогда на нем не было того груза позора и бесчестья, как сейчас. Новобранцы смотрят на него с нескрываемым уважением, хотя в изгвазданном парадном мундире он, пожалуй, выглядит нелепо и даже смешно.

– Что же вы так внезапно прервали свой отпуск? А, знаю… Наверняка проигрался в пух и прах, да? Ну что же, обычное дело в вашем то возрасте, продул все до сантима в какой ни будь таверне. Нет, я не осуждаю, помилуйте! Сам был молод да горяч. – Полковник, по отечески принял вновь прибывшего.

– Господин полковник, я не игрок… – Олафу было бы весьма удобно согласиться с версией командира, однако он не хотел лгать еще больше, к той чудовищной лжи которую вынужден носить в себе.

–Ааа! Дама? Прелестная женщина разбила вам сердце, не так ли? Знаю, знаю.. так бывает, молодость знаете ли. – Полковник, заулыбался себе в усы довольный собственной проницательностью.

– Да, это так. – Честно признался Олаф, к тому же полковник от части угадал.

– Это ничего, надеюсь ваша душевная боль нисколько не помешает службе. Вы офицер опытный, посему назначаетесь командовать взводом. Все равно, выбор у меня не велик. Так что, принимайте взвод господин обер-лейтенант. Да – да! Поздравляю вас с повышением. – При этом полковник совершенно по доброму улыбнулся и похлопал Олафа по плечу.