– Согласен, Ваше Величество. – Легкий кивок. Князь крови Дмитрий Александрович сплел пальцы перед собой и продолжил: – За мятежом определенно стоят британцы. Спецслужбы шаха прохлопали ушами начало выступления, но нам повезло, столичный гарнизон не поддержал мятеж, а наши казаки первыми открыли огонь по толпе.
– Скажи лучше, ты поднял людей по тревоге, – улыбнулся император. – Хорошо, что все хорошо закончилось. Но ты смешал мне все карты.
Князь Дмитрий поднялся со стула и подошел к окну. Со второго этажа царской резиденции открывался великолепный вид на парк. Октябрь месяц. Золотая осень. После трущоб и дворцов Тегерана, полевых лагерей русских механизированных частей, пыли дорог, грязи узких улочек восточного города вид на русскую осень радовал глаз. Душа отдыхала.
– Ты скорее всего не в курсе, я отдал приказ спешно перебрасывать в Персию дополнительные части из Закавказья и Туркестана. – Алексей Николаевич откинулся на спинку кресла и закурил.
– Пара бригад не помешает.
– Пока шесть дивизий и четыре мехбригады. Вторым эшелоном идет третий мехкорпус.
– Так все серьезно? – бровь князя поползла на лоб.
– Одно к другому. Наши мирные инициативы по Польше провалились. Если Чемберлен проявил заинтересованность, то правительство Деладье встало на дыбки. Они решили драться до конца.
– Что сообщают из Берлина?
– Немцы держат паузу. Штрассеры благодарны нам за посредничество, но сами много не ждут. Ты понимаешь.
Князь Дмитрий опять кивнул. По долгу службы ему приходилось погружаться в хитросплетения мировой политики. Он и карьеру начал по линии МИДа. Работал помощником посла в Белграде, затем занимался русской политикой Франции, пока его не заметил венценосный родственник. Последние годы князь крови Дмитрий Александрович трудился личным порученцем цесаревича, а затем царя Алексея Второго.
– Если хочешь, кури. – Алексей щелкнул по портсигару. – И чтоб я в последний раз слышал от тебя «ваше величество».
– Хорошо. Кофе у тебя варят?
– Не обедал?
– Есть такое.
Император поднял трубку телефона, крутанул диск.
– Принесите два кофе и бутерброды прямо сейчас. Ужин на двоих в кабинет, поторопитесь, если не затруднит.
Отдав распоряжение, царь направился к окну. Погода за окном радовала. Совсем некстати вспомнилось, что в такой чудесный солнечный день пришлось работать не покладая рук – разбираться с отчетами и докладами, принимать министров, провести два совещания. Это все не считая телефонные звонки. Алексей искренне надеялся, что после ужина удастся ухватить час на прогулку по парку. Врачи настойчиво рекомендовали не зарабатываться и дышать свежим воздухом. При мысли о врачах лицо самодержца исказила гримаса, завтра по графику очередное переливание крови. Увы, с этим приходится жить.
– Как здоровье Натальи Сергеевны? Дети в Царском Селе?
– Спасибо. У них все хорошо. Наташа на днях взяла на попечение сиротский приют в Колпино. Устроила там погром, как в Одессе, довела до приступа попечителя, не сходя с места провела экзаменацию среди воспитанников.
– И?
– Дюжину мальчишек перевела в кадетские классы, а несколько девиц отправила в Смольный. Дескать, считает, из них толк выйдет.
– Выйдет, или войдет?
– Ты же знаешь мою Наталью.
– Знаю, – по-доброму улыбнулся князь. К супруге сюзерена он питал теплые дружеские чувства.
– Георгия вчера учил полевой топографии, он у меня с двумя казаками съемку делал.
