(А она понимает, что такое истинная любовь. Я опять поймал себя на идиотской улыбке.) А что такого скверного в моём характере?! Ну вот честно! Не смотря на свою сверхэмоциональность, я умею любить так же сильно, как и злиться. Что в этом плохого? (Ничего. Так и должно быть. В идеале.) Это правильно. Слабоэмоциональные девушки внимание парней привлекают реже, им с такими скучно.(Она со мной согласна. Я опять улыбаюсь.) Цитирую: парни, выбирайте себе в жёны истеричек, никогда не знаешь, что от них ожидать – очередной скандал из ничего, бурного секса или крысиного яда в борще, зато с ними никогда не будет скучно. Не помню, кто автор, но он чертовски прав. (А я чертовски согласен! Жизнь и так полна однообразия и скучных будней, пусть хоть в личной жизни будет, как на пороховой бочке.) Конечно, про крысиный яд в борще, это он уже слишком. Например, есть такие барышни, которые борщ вовсе варить не умеют. И да, я к ним тоже отношусь. Меня никто и не учил, в принципе. Да и что лукавить, мне самой это было не так уж и нужно. А сейчас я задумалась… И кому вот я такая нужна? Без кулинарных способностей со своей любовью. (Я, например, борщ не люблю… Да и сам неплохо готовлю.) Наверное, тому, кто борщи не любит и сам умеет готовить… (Я опять расплылся в улыбке.) А что же касается бурного секса? Возможен ли этот феномен с инвалидом? Наверное, только в стандартной позе… Секс немаловажная составляющая отношений. Помимо всеобъемлющей любви между мной и моим возможным любимым всегда будет ещё и инвалидное кресло. (В который раз поражаюсь, как точно она подбирает слова, как глубоко она залезла в себя, вытаскивая такие мысли наружу. Точно ли ей восемнадцать?..) Иногда я сомневаюсь, что мне исполнилось восемнадцать. Быть может, всё же сорок? (Точное попадание!) И остаётся только очередной скандал из ничего. А вот на это я не поскуплюсь! Это я умею уже с пометкой «профессионально». Но кому нужна обычная вспыльчивая истеричка?! (Ты необычная…) Таких пруд пруди. Так захотелось мне сегодня пройтись, подышать свежим воздухом, ощутить почву под ногами… Но потом я вспомнила, что в инвалидном кресле, и такая накатила на меня грусть-тоска, что хоть в петлю лезь. Двояко звучит это выражение. (Я бы даже сказал – трояко.) А ещё мне очень захотелось покататься на детских качелях. Такоих, на которых ещё солнышко делают, знаешь? (Знаю.) И такие как раз есть в больничном парке. Я выкатилась из своей башни к ним, даже самостоятельно перебралась на них из кресла, и ощутила такой прилив эмоций – не описать словами! Хорошо, что я ещё не разучилась радоваться простым мелочам. (Меня, отчего-то, это тоже радует.) Правда, когда отец увидел, что я одна, без сопровождения, в парке, да ещё и на качели взобралась, стал ругаться. Хочет, чтобы я оправилась от душевной боли, при этом забирая меня от того, что эту боль вытесняет. Нелогичность!(Солидарен. Логичнее некуда.) Я, конечно, показала свой характер, но вернулась в свои хоромы. И стала писать тебе это письмо. Знаешь, мне так душевно спокойно с пером и чернильницей в руках. Кстати, я пишу тебе настоящим гусиным пером. А письма складываю в старинную шкатулку. (Интересно… В коробке с личными вещами шкатулки не было. Где она?) Думаю, пора закругляться. Мне становится слишком хорошо с тобой. (Как и мне…) И мне становится страшно… (Стоит ли повторяться?..)
