– И где же мне найти хозяйку? – спросил я, невольно улыбаясь.
– Мама там, – пискнули они, показав рукой на дверь в дальней стене – на этот раз обитую чем-то вроде теплого одеяла.
Сколько же у них тут дверей?
Толкнув последнюю, я наконец оказался в кухне, посреди которой господствовала белая печь. Тут же, наконец, встретила меня и хозяйка – молодая румяная женщина с приветливыми светлыми глазами: трудно было поверить, что у нее может быть такой раздор с детьми, который требует помощи миротворца… Может быть, я ошибся?
– Вы, наверное, за сыром? – спросила хозяйка, прежде чем я успел начать заготовленную речь.
– Я – брат Софроник из Ордена миротворцев, – ответил я, далеко не так весомо, как мне мечталось.
В ответ на это хозяйка и смутилась, и разволновалась, и, кажется, растерялась. Обмахнув передником тяжелый дубовый стул, она пригласила меня сесть. Я присел к столу, улыбаясь и дружелюбно помалкивая, чтобы дать ей время освоиться с моим присутствием в доме.
– Меня зовут Аги, – сказала хозяйка фермы.
– Очень рад знакомству, – начал я, но она, перебив меня, внезапно выпалила:
– Разве нам не должны были прислать женщину? И… ну… кого-то постарше? Простите.
Чего я боялся, то и сбылось. Да еще так в лоб, неприкрыто и откровенно. Чувствуя, как горят уши и щеки, я мучительно подбирал слова, чтобы ей ответить, а Аги, между тем, продолжала огорченно говорить:
– Вы только не обижайтесь, но мы ведь писали в ваш Орден. Нам прислали ответ, что письмо передали какой-то сестре Марит, и чтобы мы ждали миротворца. Мы подумали, что сестра Марит и приедет.
– Сестра Марит – старшая миротворица Детского двора! – возмутился я. – Было бы странно, если бы она отправилась к вам лично.
«Какой-то сестре Марит» – подумать только. Я так разозлился, что забыл про всякое смущение.
– Конечно, кто бы не хотел, чтобы их случаем занялась лично сестра Марит! Чего она не знает о мире и раздорах между родителями и детьми, того, наверное, не знает никто. Поэтому Орден не может разбрасываться, посылая ее направо и налево – она работает на Детском дворе и учит новых миротворцев. Если нужно – вы можете приехать и обратиться к ней, она обязательно постарается помочь. Но ведь вы написали, что помощь нужна на месте. Сестра Марит выбрала самого подходящего из своих учеников и отправила сюда. Если она так сделала, стало быть, видела в этом смысл. Но, – остывая, рассудительно закончил я, – нам в Ордене неизвестно то, что известно вам. У вас есть свои резоны. Поэтому, конечно, и решение остается за вами.
Марит, мне было в тот миг так обидно! Только вот не могу толком сказать, за тебя или за себя.
Пока я так пылко говорил, Аги присела напротив, облокотившись о стол и сложив под подбородком маленькие крепкие руки. Она смотрела на меня так кротко и ласково, что весь мой запал потух, и я поник, ожидая ее ответа.
– Простите меня, не сердитесь, – задушевно сказала Аги. – Я верю, верю, что вы хороши в своем деле. Я сама виновата – нужно было все описать яснее. Помощь нужна моей старшей сестре – но сама она не стала бы обращаться за ней, поэтому я сделала это тайно. Я надеялась, что женщина, миротворица, которую пришлет Орден, сможет войти в ее дом и заслужить ее доверие – ну и, после, как-то подействовать на то, как она обращается с детьми. Как вы это делаете. Я, простите, даже не знала, что на вашем Детском дворе есть мужчины – мне это и в голову не приходило.
