О люди! Все похожи вы
На прародительницу Еву:
Что вам дано, то не влечёт;
Вас непрестанно змий зовёт
К себе, к таинственному древу:
Запретный плод вам подавай,
А без него вам рай не рай.
И заметьте, опять контраст – любимец драматургов. Вновь лёд и пламень: нынешний светский холодный взгляд – и прошлая деревенская горячая любовь. Душа Онегина ожглась холодом, и он влюбился… Евгений мучается, страдает, хандрит, места себе не находит, пишет своё письмо к предмету страсти, и вот развязка, ответная проповедь: «Довольно; встаньте. Я должна// Вам объясниться откровенно…», «Как с вашим сердцем и умом// Быть чувства мелкого рабом?..»
И чуть далее:
А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
Быть может, поступила я…
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
С последними двумя строчками всё понятно: Татьяна Дмитриевна (в отличие от Анны Аркадьевны), поставила надёжный заслон чужому чувству и супружеская измена не состоялась. Хотелось бы оспорить малоубеждающее «Я вас люблю». Действительно (к чему лукавить?), любви уже нет, на месте любви к Онегину в душе Татьяны лишь милое сердцу пепелище.
Скорее всего, этим «я вас люблю» княгиня подсластила горькую пилюлю, так и Евгений смягчил деревенскую проповедь «любовью брата». Что же касается «А счастье было так возможно, //Так близко…», это и вовсе дамские фантазии. Когда счастье было возможно? Ни в деревне, ни в городе счастье и сближение главных героев не было возможно. Они подобны заблудившимся в лесу: то один ищет, кличет, то второй зовёт, аукает… Но беда в том, что ходят они по разным лесам и в разные времена года…
Вернёмся к Евгению, которого все бросили «в минуту, злую для него»: и удача, и автор, и Татьяна. Куда податься? Стреляться – не стреляться? И если не стреляться, что делать со 100% любви в душе?..
Вглядитесь, Серкидон, в безумные глаза Онегина, они полны отчаянья… Запомните этот взгляд, запомните, что бывает с теми, кто живёт «без цели, без трудов», кто пренебрегает первой девичьей любовью… Мы ведь в ответе не только за тех, кого приручили, но и за тех, кто нас полюбил…
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
Приветствую Вас, Серкидон!
Продолжим разговор о формуле любви. Рассмотрим её в наихудшем варианте для участников событий… Вы вспомните Онегина, Татьяну, Вронского, Анну и спросите: а может ли быть хуже?
Серкидон, житейское правило гласит: никогда не бывает так плохо, чтобы не могло быть ещё хуже.
Это первое, о чём хотелось бы сказать. А вот о мысленно упомянутых Вами персонажах замечу: Онегин при желании всегда может вспомнить минуты, когда Татьяна любила его первой девической любовью, Татьяну может утешить то, что Онегин (пусть и поздно!) оказался у её ног. Другая пара. Вронский+Анна тоже ведь равнялось (=) любовь. Пусть недолго, всё же они были счастливы вместе.
Но бывает так, что любовь изначально попадает в тупик. Это даже не лабиринт, из которого Тесея вывела нить Ариадны, это трагическая безысходность. Все 100% любви – на одной чаше. Они беснуются и порой толкают полюбившего человека на поступки и труднообъяснимые, и не совместимые с земным бытованием.
Наилучшая иллюстрация сказанному в имени Федра…
Так называется трагедия Сенеки. Не только им писано о Федре, но, поскольку именно Сенеку, римского мыслителя, прозаика и трагика, мы взяли своим главным дядькой-наставником, логично будет остановиться именно на его трактовке сюжета из древнегреческой мифологии. Однако ради приличия отметим, что гораздо ранее Еврипидом была написана драма «Ипполит».
